"Роберт Говард. Сад ужаса ("Джеймс Эллисон")" - читать интересную книгу автора

Удар обрушился как раз в тот момент, когда гвалт достиг апогея и все
мое внимание было приковано к их жестам. Первым намеком стал внезапный
шелест крыльев над нашими головами; потом из мрака ночи на нас обрушилось
странное темное существо, и когда, я повернулся, огромным крылом оно ударило
меня по голове. Я распростерся на земле и тут же услышал пронзительный крик
Гудрун, которую от меня отрывали. Вскочив на ноги, дрожа от неукротимого
желания рвать и убивать, я увидел, как громадное чудовище исчезает в
темноте, неся в когтях белую, кричащую, извивающуюся фигурку Гудрун.
Взревев от досады и ярости, я схватил топор и бросился в темноту, затем
резко остановился в бешенстве и отчаянии: я не знал, куда бежать.
Когда чудище схватило Гудрун, маленькие человечки с криком бросились
врассыпную; прыгая через костры, они стремглав помчались к своим хижинам, но
сейчас вернулись назад, скуля, как побитые собаки. Собравшись вокруг меня,
вцепившись в меня еще дрожащими от страха руками, они что-то залепетали на
своем языке, я же продолжал изрыгать проклятия, мучаясь от собственного
бессилия и зная, что они хотят сказать мне нечто такое, чего я никак не могу
понять.
Наконец они отвели меня обратно к огню. Самый старый человек племени
принес кусок выделанной шкуры, глиняные горшочки с красками и палку. На
шкуре он нарисовал крылатое существо, несущее белую женщину, - рисунок,
конечно, был очень грубый, но смысл до меня дошел. Затем все показали на юг
и что-то закричали. Я понял, что чудовище, похитившее Гудрун, и было той
опасностью, о которой они меня предупреждали. До сих пор я подозревал, что
ее унес один из огромных горных кондоров, но картинка, которую нарисовал
старик, скорее напоминала крылатого человека, нежели что-либо другое.
Потом он медленно и старательно начал чертить, и я сразу догадался, что
это карта. О да, даже в те далекие времена мы пользовались картами, хотя ни
один современный человек был бы не в состоянии их разобрать, настолько
отличались наши символы от нынешних.
Работа была трудоемкой - старик закончил уже за полночь. Я с трудом
разобрал его каракули. Теперь все прояснилось. Если я проследую курсом,
начертанным на карте, - то есть спущусь по длинной узкой долине, в которой
находилась деревня, пройду по плато, одолею несколько неровных склонов и
пересеку еще одну долину, - я выйду к месту, где скрывается существо,
укравшее мою женщину. На этом месте старик нарисовал нечто похожее на
уродливую хижину и сделал вокруг нее несколько странных пометок красной
краской. Указав на рисунок и снова повернувшись ко мне, он покачал головой и
издал громкий крик, означавший, по-видимому, на языке этих людей какую-то
угрозу.
Они пытались убедить меня не ходить туда, но я, горя нетерпением, взял
кусок шкуры и немного еды, которую они мне собрали (они были поистине
странным народом для того века), схватил топор и отправился в безлунную
темноту. Мое зрение было острым, как у дикой кошки, что современному
человеку просто трудно представить, а чуял нужную дорогу я не хуже волка.
Запечатлев в памяти карту один раз, я мог выбросить ее и безошибочно
добраться до места, но я сложил ее и заткнул за пояс.
Звезды освещали мой путь. Я шел очень быстро, не обращая внимания на
зверей, что рыскали вокруг в поисках добычи - будь то пещерный медведь или
саблезубый тигр. Временами я слышал, как шуршит гравий под лапами; однажды
мельком заметил желтые глаза, свирепо горящие в темноте, и какую-то тень. Но