"Роберт Говард. Дорога Боэмунда" - читать интересную книгу автора

улыбкой. - Я должен был узнать тебя, Роджер! Но ты изменился... Да,
изменился. Милорды, - повернулся он к остальным, - этот джентльмен знаком
мне с давних времен - он был вместе со мной в Латеране, когда я...
Он замолчал, испытывая странное отвращение, которое испытывал всегда,
вспоминая об убийстве герцога Рудольфа в священных пределах - со своей
стороны он считал сие святотатством.
- Но мы его не знаем, - ответил Сен-Жиль с присущей ему
осторожностью. - И рассказ его весьма странен - он намерен вести нас в бой,
вооруженный лишь собственным мечом...
- Гром и молния! - крикнул Роджер, терпение которого лопнуло. - Мы так
и будем стоять здесь и болтать, пока турки не перережут горло Боэмунду? Это
мое слово против слова грека, и я требую суда - пусть поединок рассудит нас!
- Хорошо сказано! - воскликнул Адемар, легат папы, высокий человек в
рыцарской кольчуге. Подобные сцены согревали его сердце - сердце воина. -
Как выразитель интересов нашего Святого Отца, я подтверждаю справедливость
подобного решения.
- Что ж, пусть будет так! - воскликнул Роджер, горя от нетерпения. -
Выбирай оружие, грек!
Бутумитес окинул взглядом его пыльную кольчугу, и его внимание
привлекла тонконогая, покрытая пеной лошадка. Он таинственно улыбнулся:
- Осмелишься проскакать мне навстречу с обнаженным копьем?
В этой области франки были опытнее греков, но Бутумитес, будучи более
крепко сложенным, чем большинство его соотечественников, вполне мог
состязаться с жителями Запада в физической силе, к тому же у него был опыт
рыцарских турниров за время пребывания при дворе Алексиса. Он бросил взгляд
на своего могучего черного боевого коня, облаченного в тяжелую сбрую из
шелка, стали и покрытой лаком кожи, и снова улыбнулся. Однако вмешался
Годфри:
- Нет, господа, мне очень жаль, но сэр Роджер прискакал сюда на
уставшей лошади. Притом она более подходит для скачек, нежели для поединка.
Роджер, ты возьмешь моего коня и копье, и мой шлем тоже.
Бутумитес пожал плечами. В одно мгновение все его сокрушительное
преимущество улетучилось, но он все еще был уверен в себе. Так или иначе, он
предпочитал копье клинку, не имея никакого желания встретить удар громадного
меча, висевшего на бедре сэра Роджера. Ему уже приходилось прежде сражаться
с норманнами.
Роджер взял длинное тяжелое копье и сел на коня, которого держали пажи
Годфри, но отказался от тяжелого шлема - массивного, напоминавшего котел,
без подвижного забрала, но со щелью для глаз. Поединок не сопровождался
какими-либо условностями или формальностями. В те давние времена скачка с
копьями была либо дуэлью с обнаженным оружием, либо просто разновидностью
тренировки перед более серьезной схваткой.
Толпа выстроилась по обеим сторонам, оставив широкую открытую полосу.
Соперники разъехались на небольшое расстояние, развернулись, взяли копья
наперевес и стали ждать сигнала.
Раздался звук трубы, и кони устремились навстречу друг другу.
Сверкающие черные доспехи и украшенный перьями шлем византийца резко
контрастировали с пыльными серыми доспехами и простым железным кольчужным
капюшоном норманна. Роджер знал, что Бутумитес направит свое копье прямо в
его незащищенное лицо, и низко наклонился, глядя на соперника над краем