"Роберт Говард. Двое против Тира" - читать интересную книгу автора

кричавшего и услышали его слова. Когда носилки остановились, сотни глаз, уже
одурманенных всеобщей истерикой, обратились на галла. Начала собираться
толпа, как всегда происходит в восточных городах. Визг повторился, и воющие
люди начали качаться из стороны в сторону в религиозном экстазе с пеной на
губах, доводя себя до безумия. Самый уравновешенный и неэмоциональный в
обычной жизни народ в мире - финикийцы были подвержены вспышкам
помешательства, которые характерны для всех семитов во время ритуалов,
посвященных богам.
Руки толпы потянулись к кинжалам, глаза кровожадно впились в
светловолосого великана, против которого бросал свои обвинения обезумевший
финикиец.
- Он поносит Таммуза! - вопил сумасшедший с пеной у рта.
Толпа загудела, и носилки закачались, словно лодка на море во время
шторма. Галл положил ладонь на рукоять меча, окинув толпу холодным взглядом
голубых глаз.
- Идите своей дорогой, люди, - прорычал он. - Я не сказал ничего
плохого ни про какого бога. Идите с миром, а ты - иди к черту!
Исковерканный финикийский галла был плохо понятен толпе, к тому же
мешал шум, и толпа уловила лишь брошенное ругательство. В ту же секунду
раздались дикие крики:
- Он поносит Таммуза! Убить преступника!
Окружившая его толпа свирепо надвигалась на него, и галл не успел даже
выхватить свой меч. Толпа налетела на него и опрокинула на землю. Падая,
галл нанес сильный удар ближайшему к нему врагу - это был тот, кто завел всю
толпу, - его шея хрустнула, как прут. Толпа пинала галла, царапала ногтями,
и в воздухе зловеще засверкали кинжалы. Но народу было слишком много, и
добраться до галла могли не все, поэтому выхваченные кинжалы ранили самих же
теснящих друг друга финикийцев. Сквозь гул безумия послышались крики
раненых. Этриаль наконец вытащил свой кинжал и поразил одного из врагов.
Толпа раздвинулась, когда он вскочил на ноги и начал наносить смертельные
удары направо и налево, разбрасывая людей, словно кегли. Ураган завязавшейся
битвы опрокинул носилки в пыль мостовой, и Этриаль с удивлением и
отвращением увидел то, что лежало на них.
Сумасшедшие идолопоклонники продолжали наступать на галла, сверкая
мечами. Один из толпы бросился вперед, галл отклонился от удара:
одновременно с отступающим движением тела он взмахнул мечом, и атаковавший,
вскрикнув, упал как подкошенный. Он был почти разрублен пополам.
Этриаль отпрыгнул от звенящих в воздухе мечей, налетев могучей спиной
на что-то твердое, подавшееся назад - это была открытая дверь, - и бесславно
рухнул на спину в дверной проем. Он вскочил на ноги с кошачьей ловкостью и
выставил перед собой руку с кинжалом, оглядываясь по сторонам.
Галл увидел перед собой человека, который быстро задвинул засов на
захлопнувшейся двери. Галл удивленно уставился на незнакомца, а тот
рассмеялся и пошел к противоположному выходу, махнув галлу рукой, чтобы он
следовал за ним. Этриаль повиновался, продолжая враждебно и подозрительно
озираться вокруг. Снаружи ревела толпа, и дверь стонала и содрогалась под ее
ударами. Незнакомец повел Этриаля по темному узкому переулку. Никого не
встретив, они шли, пока гул толпы не превратился в едва слышный звук. Тогда
незнакомец свернул, и они оказались перед дверями гостиницы. Войдя внутрь,
они увидели несколько мужчин, сидящих поджав ноги "по-турецки" и ведущих