"Роберт Говард. Вероотступники" - читать интересную книгу автора

валунов, и осторожные турки поотстали. А девушка неслась, словно
подхваченный штормовым порывом ветра листок. Она оторвалась от погони на
несколько сотен ярдов, когда достигла зарослей тамариска, островками росшего
на валунах, которые подобно глыбам льда поднимались со дна каньона. Но...
там были люди.
Грозным окриком всаднице приказали остановиться. Сначала она подумала,
что это турки, но затем поняла, что ошибается. Воины были стройными и
крепкими, под плащами блестели металлом кольчуги, вокруг остроконечных
шлемов накручены белые чалмы. Если турки казались ей шакалами, то эти -
ястребами. Отчаяние охватило наездницу, когда она увидела дула ружей и
вспышки подожженных фитилей. И она сделала то, что мгновенно подсказал ей
разум; соскочив с коня, девушка взбежала по камням и бросилась на колени.
- Помогите, во имя Аллаха, милостивого и сострадающего!
Человек, возникший из зарослей, недоверчиво смотрел на нее, а девушка
от изумления даже перестала плакать:
- Осман-паша!
Потом, спохватившись, что погоня почти рядом, она обхватила его колени
с криком:
- Защити меня! Спаси от шакалов, что гонятся за мной!
- Почему я должен рисковать жизнью ради тебя?
- Ты видел меня при дворе падишаха, - воскликнула беглянка, с отчаянием
срывая с себя вуаль, - я танцевала перед тобой. Я - Айша, персиянка.
- Многие женщины плясали для меня, - ответил Осман.
- И потом, я знаю заветное слово, - совсем уже безнадежно добавила она
и замолкла, но потом встрепенулась. - Слушай!
Как только она что-то прошептала ему на ухо, Осман-паша застыл от
изумления, вытаращив глаза, будто перед ним разверзлась бездонная пучина.
Серые глаза стали задумчивы, а затем, вскарабкавшись на камень, он
повернулся к приближающимся всадникам и поднял руку:
- Во имя Аллаха, ступайте с миром!
В ответ засвистели стрелы. Тогда, спрыгнув с камня, Осман взмахнул
рукой, и по этому сигналу за камнями защелкали замки фитильных ружей и
заходили волны дымков. Несколько нападавших стали заваливаться в седлах, а
остальные повернули вспять, пронзительно визжа от страха. Изредка
оборачиваясь, они катились вниз по ущелью, спеша обратно в долину.
Осман-паша повернулся к Айше, которая, в соответствии с восточными
правилами, опять закрылась вуалью. На нем был пурпурный шелковый плащ, а под
плащом - отделанные золотом латы. Зеленую чалму, обернутую вокруг
посеребренного шлема, украшала драгоценная брошь. Конечно, соленая вода и
кровь испачкали его одежды, но все же их роскошь бросилась в глаза даже
привыкшей к павлиньей пестроте нарядов танцовщице.
Возле Осман-паши собралось около сорока алжирцев.
- Дочь моя, - милостиво произнес Осман, хотя жестокие глаза опровергали
доброжелательность, звучащую в голосе, - из-за того имени, которое вы мне
прошептали на ухо, я приобрел врагов в этой стране. Я поверил вам...
- Пусть с меня сдерут кожу, если я солгала! - заверила она.
- Очень может быть, - вежливо согласился он, - и, если понадобится, я
лично прослежу за этим. Вы назвали имя принца Орхана, что вы о нем знаете?
- Вот уже три года я разделяю его изгнание.
- Где он?