"Роберт Говард. Боги Бэл-Сагота ("Турлоф О'Брайен")" - читать интересную книгу автора

мною.
- Ладно, ладно! - снисходительно бросил Ателстейн. - Тебе надо
поесть... вот... сейчас я развяжу руки. Давай, подкрепись немного.
Турлоф опустил голову и впился зубами в огромный окорок. Сакс
понаблюдал за ним пару минут, затем повернулся и ушел.
"Странный он человек, этот сакс, - подумал далкасец. - Ходит в стае
северных волков и в бою страшен, но вот есть же в нем некая
добросердечность, чего у викингов днем с огнем не сыщешь".
Корабль летел сквозь ночь, и Ателстейн, вернувшийся с кубком пенистого
пива, заметил, что тучи снова сгущаются, скрывая во мраке кипящую
поверхность океана. Он снова ушел, оставив руки кельта свободными, но тому
все равно не удалось бы высвободиться - тело оставалось накрепко привязанным
к мачте. Пираты не обращали внимания на пленника - все их силы были отданы
единственной цели: удержать на плаву отяжелевшую ладью.
Прошло немного времени, и Турлофу вдруг показалось, что сквозь шум волн
до него доносится неясный грохот. Он все усиливался, и его наконец-то
уловили и менее чувствительные уши пиратов. В ту же секунду драккар, словно
пришпоренный скакун, рванулся вперед. Осветившиеся утренней зарей тучи
расступились внезапно, словно по команде, и прямо перед носом ладьи выросла
белая полоса прибоя. Турлоф видел, как метался по палубе Лодброг, размахивая
кулаками и выкрикивая приказы, но это уже ничего не могло изменить -
корабль, подхваченный течением, мчался навстречу гибели. К мачте подскочил
Ателстейн.
- Шансов на спасение почти нет, - прохрипел он, разрезая веревки, - но
я хочу, чтобы у всех нас они были равными...
Турлоф, наконец-то свободный, вскочил на ноги.
- Где мой топор?
- Там, в стояке. Но, парень, во имя Тора, - удивился сакс, - зачем тебе
дополнительная тяжесть?
Далказианин схватил свое оружие и, когда прикоснулся к знакомой узкой,
изящно выгнутой рукояти, почувствовал, как растекается по жилам, подобно
вину, уверенность в себе. Топор был частью его тела, словно правая рука.
Если суждено умереть, он должен быть с оружием до конца. Турлоф поспешно
заткнул топор за пояс - доспехов на себе он, очнувшись, уже не нашел.
- В этих водах полно акул, - сообщил Ателстейн, готовясь стащить
панцирь. - Если придется плыть...
В это мгновение драккар врезался в рифы. Его мачты рухнули, а корпус
раскололся, точно орех. Драконья голова вместе с обломками носа взлетела
высоко вверх, и люди кубарем покатились по накренившейся палубе в воду.
Несколько секунд корабль оставался в шатком равновесии, дрожа, словно живое
существо, затем соскользнул с рифа и пошел на дно, взметнув в воздух тучу
брызг.
Гигантский прыжок перенес Турлофа на безопасное расстояние. Вынырнув на
поверхность, он долго боролся с волнами, пока не наткнулся на вырванный из
корпуса кусок обшивки, выброшенный из пучины рядом с ним. Когда он заползал
на спасительные доски, что-то тяжелое ударило его снизу и вновь пошло на
дно. Кельт сунул руку в воду, схватил тонущего за пояс и втащил на свой
импровизированный плот. Лишь сделав это, он узнал Ателстейна, все еще в
панцире - сакс так и не успел его сбросить. Великан, видимо, еще при падении
в воду потерял сознание и лежал теперь на плоту с бессильно свисающими в