"Линда Ховард. Волшебство Маккензи ("Маккензи" #4)" - читать интересную книгу автора

деревьями.
Темнота обступила их со всех сторон, пока они прислушивались к звуку
удаляющегося автомобиля. Макнил открыл дверь грузовика со стороны пассажира
и обхватил руками талию Марис, поднимая ее в кабину. В темноте его лицо
казалось бледным пятном.
- Что бы ни произошло, убедись, что находишься в безопасности, -
проворчал он, склоняя к ней голову.
Его губы были холодными и твердыми. Марис обвила шею Макнила и открыла
рот ему навстречу, когда он углубил поцелуй, наклонив для удобства голову.
Его язык отнюдь не был холодным, скорее, горячим и сильным, и, почувствовав,
как все ее тело напряглось от возбуждения, девушка прильнула к нему еще
ближе. Этого было недостаточно; вместе с удовольствием появилось ощущение
неудовлетворенности. Марис поерзала на сиденье, полностью разворачиваясь к
нему, и развела ноги так, чтобы он оказался между ними, тесно прижатый к
ней, и тогда поцелуй снова изменился, становясь жестокой потребностью.
Это был их первый поцелуй, но в нем отсутствовали неуверенность и
взаимное узнавание. Они уже знали друг друга, уже подчинились сжигающей
жажде физического желания и уступили этому голоду. Они уже были любовниками,
несмотря на то, что их тела еще не соединились. Союз был заключен. Невидимые
нити взаимного влечения изначально связывали их друг с другом, и теперь эта
сеть была практически сплетена.
Макнил отстранился от нее. Он с трудом дышал, выпуская в холодный
воздух облачка пара.
- Не будем продолжать, - напряженно выдавил он. - Не сейчас. Я уже
тверд, как скала, и если мы... - он оборвал себя. - Нам надо уходить. Прямо
сейчас.
- У Дина было достаточно времени?
- Черт, я не знаю! Все, что мне известно, так это то, что я нахожусь в
десяти секундах от срывания с тебя джинсов, и если мы немедленно не
отправимся в путь, весь наш план накроется медным тазом.
Ей не хотелось отпускать его. Ее руки не желали выпускать его плечи,
бедра отказывались ослаблять хватку на его бедрах. Но она сделала это,
вынудила себя разомкнуть объятия, чувствуя, что реальность в настоящий
момент против них.
В повисшей тишине он отстранился, и Марис развернулась на сидении лицом
вперед. Макнил закрыл дверь, затем обошел грузовик и забрался в него со
стороны водителя, не сумев скрыть мелькнувшее на лице выражение острого
дискомфорта.
Она плохо влияет на его здравомыслие, подумал он, заводя машину и
выжимая сцепление. Заставила забыть о работе и думать только о сексе. Не
сексе вообще, но сексе в частности. Сексе с ней. Снова и снова вжиматься в
ее стройное тело, пока не достигнет разрядки.
Он хотел представить ощущение пресыщенности ею и не смог. Тревога
охватила Макнила. Он попытался припомнить кого-нибудь из тех женщин, с
которыми спал, но их имена не приходили ему на ум, а потом и лица стали
казаться расплывчатыми, не было никаких конкретных воспоминаний о том, какие
чувства вызывала хоть одна из них. Лишь ее рот, ее грудь, ее ноги. Ее голос,
ее тело в его руках, ее волосы, разметавшиеся по подушке. Он мог представить
Марис в душе вместе с ним, ее лицо по другую сторону стола каждое утро, ее
одежду, висящую в шкафу рядом с его собственной.