"Линда Ховард. Волшебство Маккензи ("Маккензи" #4)" - читать интересную книгу автора

кожи, настолько безупречной, как будто она не проводила долгие часы на
открытом воздухе. Ни одна женщина не должна иметь такую кожу - гладкую, как
у младенца, и прозрачную настолько, что на висках просвечивали тонкие
голубые вены. Он часто смотрел на ее светло-каштановые волосы, сильно
выгоревшие на солнце и казавшиеся пепельными, и думал, каково это ощутить их
шелк на своих руках. Ее глаза, черные как ночь, волшебные и непостижимые,
заставляли мужчину попытаться измерить их таинственную глубину.
Если бы желание, которое он сейчас испытывал, можно было бы определить
в градусах - от начала кипения до испарения, - то он давно бы уже
превратился в пар. И то, что он держал ее в руках всю ночь напролет, не
переходя границ, когда она была одета только в поднимающие давление
крохотные трусики и его безразмерную футболку, постоянно сползающую с одного
плеча, - нельзя было назвать иначе, как чудом.
Алекс испытывал не просто желание, а нечто большее. Потребность
продолжить и вознестись еще выше, испытать то, чего он никогда не испытывал.
Он не желал остужать эту жаркую лихорадку, эту жажду, о которой раньше и не
позволил бы себе размышлять. До прошлой ночи он не разговаривал с ней, даже
когда была такая возможность, и следовало использовать девушку, чтобы
получить необходимые ему сведения. Странным было и то, что Марис, казалось,
тоже избегает его, хотя он сразу заметил, что мисс Маккензи знала всех
работников и была с ними накоротке. С лошадьми она была просто волшебницей,
но также и абсолютным тираном, пусть и добродушным, когда речь шла об уходе
за животными. И все в конюшне относились к Марис с различной долей уважения
и обожания. Не в ее характере было избегать кого-либо, но именно так она
поступала с ним.
Макнил заподозрил неладное. Быть подозрительным, замечать любое
отклонение в поведении вообще - это часть его работы, и то, как Марис вела
себя с ним, заставляло задуматься, не допустил ли он какую-то оплошность,
вынудившую ее быть начеку. С его прошлым он был хорошо знаком с лошадьми, и
логично было выбрать именно эту должность, которой он всячески старался
соответствовать. Однако он всегда осознавал, что профессиональная подготовка
навсегда изменила что-то внутри него, и цепкий глаз сумел бы найти те
крохотные знаки, которые отличали его от других: чрезвычайную
настороженность, молниеносные рефлексы, постоянное желание выбрать такое
место, откуда бы он смог наилучшим образом защитить себя.
И Марис заметила эти незначительные детали, зная, что именно они
означают. Ему совсем не понравилось, с какой быстротой она вычислила все это
и тут же сообщила ему: "Ты - коп", пусть даже к тому моменту ее действия
убедили его, что она непричастна к лицам, убивающим скаковых лошадей ради
получения страховки. Своими черными глазами она видела слишком многое, вот и
теперь они смотрели, казалось, прямо в его душу.
Честность всколыхнулась в нем. Пускай каждый гормон его тела вопил, что
не стоит менять положение тела, что стоит остаться там, где он есть
сейчас, - сверху, между ее раздвинутыми ногами, Макнил стиснул зубы и сказал
то, что должен был.
- Брак? Ты, должно быть, повредила голову гораздо сильнее, чем я думал.
Она не обиделась. Наоборот, обвила его шею руками и подарила еще одну
из своих легких, загадочных, чертовски женственных улыбок.
- Я понимаю, - ответила она мягко. - Тебе нужно время, чтобы привыкнуть
к этой мысли. К тому же у тебя есть работа, которая должна быть сделана. Это