"Рик Хотала. Мертвые легенды (Шок-рок)" - читать интересную книгу автора

вдоль всей задней стены. Звуковые деки, музыкальные инструменты, обтянутые
губкой микрофоны, нагромождения усилителей, складных стульев и столов.
Огромная коллекция гитар и прочего оборудования. Эл продолжал щебетать то о
том, то о другом, но Стюарт обнаружил, что просто не в силах вслушиваться в
его болтовню, - он все пытался переварить собственные мысли.
Невозможно! Быть того не может! - раз за разом повторял он самому себе.
Никак, черт побери, не может тут быть никакой взаимосвязи.
Но и отрицать это было нельзя. Все до единого люди, чьи фотографии
украшали стены студии "Чистый звук", умерли вскоре после того, как были
сделаны эти снимки. И еще одно поразило Стюарта: из того, что он знал из
истории рок-н-ролла, он на что угодно бы поспорил, что большинство
рок-критиков согласятся с тем, что все до единой фотографии были сделаны
тогда, когда музыкант был на вершине его или ее карьеры. Может, не на пике
популярности, которая в большинстве случаев взмывала еще выше после гибели
музыканта, но, во всяком, случае на вершине творчества!
Чем больше он об этом думал, тем более очевидной становилась эта
взаимосвязь.
- Так вот, - продолжал Эл, широким жестом обводя студию, - не хочешь
сыграть что-нибудь для меня? Посмотреть, каков будет звук?
Ошарашенный неожиданным вопросом, Стюарт огляделся вокруг, моргая, как
вытащенный на солнце крот. Он так был поглощен своими рассуждениями, что,
казалось, потерял ориентацию в пространстве, как будто понятия не имел, кто
он, или где он, или что он тут делает.
Эл отошел к нескольким гитарам, расставленным на обитых поролоном
стойках. Выбрав одну, черную акустику "Мартин", он покачал ее, словно
взвешивал, прежде чем протянуть Стюарту.
- Давай же. - Эл с предвкушением кивал и улыбался. - Я слышал тебя в
записи, но мне бы хотелось послушать, на что ты способен живьем и без
группы. Настрой ее и сыграй мне какую-нибудь мелочь. Я пока пойду в кабину и
запущу пленки.
- Я... я... э... я не знаю, мистер Сильверстайн. Я хочу сказать, я
не... э-э-э, - зазаикался Стюарт.
Первой его мыслью было, не нарушает ли он какой-то пункт своего
контракта, особенно если Эл собирается сейчас писать, но, садясь на складной
стул и пристраивая поудобнее микрофон, так чтобы он был поближе к звуковому
отверстию гитары, он отмел эти возражения. Стюарт поперебирал пару минут
струны, подкрутил колки, удостоверяясь, что гитара настроена. Он решил, а
какого черта, он сыграет "Сыщи мне звезду", песню, которую он написал пару
лет назад, но до времени придерживал, считая, что она слишком уж хороша,
чтобы отдавать ее команде, придерживал ее для первого своего сольного
альбома - когда бы он там ни случился.
Он услышал постукивание по окну кабины звукооператора и, подняв глаза,
увидел, как Эл, опираясь на кулаки, подался вперед над пультом. Вот Эл
поднял руку, чтобы коснуться наушников, которые уже успел нацепить себе на
голову, вот он указывает куда-то под ноги Стюарту. Стюарт поглядел по
сторонам, пока не увидел пару наушников, висящих на стойке микрофона. Сняв
"уши", он надел их, потом поправил так, чтобы динамики лежали поудобнее.
- Ты нормально меня слышишь? - раздался голос Эла.
Пройдя через наушники, его голос снова показался неприятно близким, но
Стюарт заставил себя широко ухмыльнуться, подняв вверх большие пальцы, мол,