"Елена Викторовна Хорватова. Тайна царского фаворита " - читать интересную книгу автора

резервные войска, сколько бы ни вчитывалась в газетные строчки!) и
сопереживать происходящему побеждало эгоистичную тягу к душевному комфорту.
Газетный лист тянул к себе, словно наркотик, и я, как отпетый кокаинист,
каждое утро первым делом хваталась за свежую прессу.
Более того, я не только жадно проглатывала официальную военную хронику
и сообщения фронтовых корреспондентов, но и просматривала опубликованные в
газетах списки погибших, каждый раз молясь про себя, чтобы не встретить
знакомые фамилии.
Но, увы, знакомые фамилии в скорбных списках встречались все чаще и
чаще. Значит, родственникам погибших нужна помощь и поддержка. Под помощью и
поддержкой я имею в виду не столько букет цветов и записку с
соболезнованиями, переданные вдове, сколько настоящие практические дела -
собрать бумаги для получения наследства, похлопотать об устройстве
осиротевших детей в учебные заведения на казенный счет, подыскать для
бедствующего семейства новую, более дешевую квартиру...
Мне частенько доводилось брать подобные хлопоты на себя, не отвлекаясь
на ненужные сантименты, отчего я окончательно заслужила репутацию женщины
черствой и не склонной к состраданию, особенно в кругу тех, кто предпочитал
немного порыдать, обнявшись со вдовой, а потом вернуться к собственным
делам, напрочь забыв о чужом несчастье.
Не знаю, почему моя манера поступать, сообразуясь лишь с собственной
совестью, действует на многих людей столь угнетающе...

В этот раз, пребывая в особенно тоскливом настроении, я даже не
утрудила себя знакомством с прочими новостями, открыв газетные листы сразу
на скорбных списках.
Набранные петитом в "Русском слове" колонки с фамилиями были сегодня
особенно обширны - Карпатская операция привела, увы, к большим потерям.
Недаром в обществе все чаще стали повторять, что англичане поклялись драться
с немцами до последней капли русской крови... Наверное, это шутка, но очень
уж невеселая.
Раненые, убитые, пропавшие без вести - три газетных столбца были просто
огромными из-за вместившегося в них горя. Дойдя почти до конца алфавита в
списке павших на поле славы, я вдруг наткнулась на фамилию поручика
Чигарева, показавшуюся мне знакомой.
- Елена Сергеевна, кофе подавать? - заглянула в дверь столовой моя
горничная Шура.
- Погоди, Шурочка, не до того, - рассеянно ответила я, глядя на
газетную строчку.
- Да куда уж годить? - обиделась Шура. - Остынет все, сами не станете
холодный кофей пить. А газеты и после почитать можно...
Но мое внимание было приковано к мелкому шрифту газетной строки.
Чигарев... Чигарев... Боже мой! Это ведь тот молоденький офицерик, за
которого вышла замуж Аня, младшая сестра Нины, моей гимназической подруги.
Ну конечно же, Алексей Чигарев, тогда он был еще подпоручиком... Я даже была
у них на свадьбе.
Надо же, Анечка осталась вдовой. И в таком юном возрасте! Ей только
двадцать один год. Я ведь тоже когда-то овдовела, будучи всего на полгода
старше, чем она сейчас, и прекрасно понимала, что может чувствовать
молоденькая женщина, только-только вышедшая замуж и сразу потерявшая