"Елена Викторовна Хорватова. Тайна царского фаворита " - читать интересную книгу автора - Няня, а почему похороны такие многолюдные? Эту Пелагею, наверное, все
тут любили. - А за что ее не любить? - откликнулась няня. - Девка была хорошая, добрая, скромная. Да и погибла как... Ой, Нюточка, не хотела я тебе допреж времени говорить, да вот довелось-таки. Не первая девка-то в наших местах гибнет, - няня опасливо оглянулась по сторонам и перешла на шепот. - Уже четвертую в лесу с перерезанным горлом находят. Сперва Матрешу, что в трактире у Сысоева прислуживала, мертвую нашли, и горло, сказывают, распорото от уха до уха, оборони Господь. Потом поповну, дочку батюшки из гиреевской церкви зарезали. Батюшка-то слег с горя, дней десять службу служить не мог, а как оправился, пришел на заутреню, мы смотрим, а он весь седой. Был-то, пока дочка жива была, с проседью, соль с перцем, как говорится. А тут белый стал как лунь. Вот горюшко-то что делает! Няня тяжко вздохнула и покачала головой, выражая сочувствие несчастному священнику. - Девкам бы поостеречься, из дому носу не высовывать, пока такие дела творятся, так нет, все одно по лесу шастают, пока убийце в лапы не попадут. Учительницу молоденькую из церковно-приходской школы следом зарезали, хорошенькая такая барышня была, беленькая, веселая... С детишками все возилась... А теперь вот Пелагею хоронят. И на кого думать - не знаем. Народ совсем без креста стал. В лесах, говорят, дезертиры беглые прячутся, в ватагу сбились, окаянные, бывает, и на дорогах разбойничают. Они, поди, и за смертоубийства принялись... Кому бы еще? - Да это, поди, не дезертиры, - вмешался возница. - Грешишь ты на них, Макаровна. Дезертиры-то наши парни, простые, крещеные, греха такого на душу понятное, голод не тетка. Жрать захочешь, так волей-неволей на чужое потянешься. А чтобы девкам горло в лесу резать - у нас такого отродясь не бывало. Я вам вот что скажу, сударыни вы мои... На лесопилке пленные турки работают... - Турки? - удивленно переспросила Аня. - На лесопилке? - Ну, может, и не турки, пес их знает, но так на турков смахивают, - продолжал возница. - Это ихняя ухватка басурманская - ножиком по горлу чикать, помяните мое слово, ихняя. Вы, сударыня, тоже опаску имейте, даром по лесу-то не бродите. Вона что у нас теперь деется. Эх, все война проклятущая! От нее и в головах у людей помутнение происходит. Как только тарантас подъехал к усадьбе и остановился у парадного входа, довольно мрачного на вид, хотя мраморные ступени украшал портик с колоннами и два старинных вазона с танцующими нимфами, Аня соскочила с сиденья и, не заходя в дом, направилась в ту часть парка, где среди запущенных клумб стоял большой гранитный памятник. - Ну, здравствуйте, бабушка и дедушка, - сказала она, смахивая с надгробия сор и мелкие ветки, нападавшие с берез. - Я ваша внучка Анна. Буду жить здесь, в Привольном. Дорогие мои, я овдовела и приехала к вам, больше мне деваться некуда. Только ваш дом и остался, чтобы приютиться. - Аня почувствовала, как по щекам у нее потекли слезы, и продолжила, всхлипнув: - Бабуленька, если вы встретите там моего мужа Алексея, скажите ему, как я тоскую... За спиной у Ани раздались шаги и треск кустов. К ней, задевая юбками |
|
|