"Гелий Иванович Хорьков. Морские были " - читать интересную книгу автора

Жаворонков, старшины 2-й статьи А. Новиков и П. Февралев боролись за
спасение своего корабля, изолированные намертво заклиненной стальной
переборкой от остальных членов экипажа. Они успели вовремя дать в отсек
воздух высокого давления, сравнять давление с забортным и, используя
деревянные брусья и клинья, матрасы и подушки, ватники и шапки, прекратить
поступление воды в отсек...
Осмотр полученных повреждений показал, что взрывом мины, за которую
лодка задела кормой, сорвало оба винта, повредило кормовые рули,
деформировало надстройку, ослабило крепление торпедных аппаратов. Состояние
Щ-421 красноречиво характеризует радиограмма, поданная в тот момент
командующему флотом: "Подорвался на мине. Хода не имею. Погружаться не могу.
Широта... Долгота... Колышкин".
Сразу после взрыва противник не обнаружил лодку, всплывшую в аварийном
состоянии. Определив по береговым мысам местоположение, штурман лейтенант С.
Маринкин доложил командиру, что течением лодку несет в сторону берега. Вот в
этих условиях и пришла Колышкину мысль попытаться применить для отхода от
берега древний способ передвижения на воде - парус, используя то
обстоятельство, что ветер тянул в сторону моря. Свою идею он высказал Ф.
Видяеву и помощнику командира капитан-лейтенанту А. Каутскому. И в ответ
услышал, что они тоже подумали именно об этом.
- Раз об одном и том же подумали несколько человек, значит, мысль
верная. Действуйте, старпом! - приказал Колышкин.
Каутский вызвал боцмана, выделил ему в помощь нескольких матросов и
работа закипела: распарывали чехлы дизелей, сшивали куски брезента в одно
большое полотнище, из швартовых готовили шкоты. Завели их за кнехты и
ограждение мостика. На головке перископа смастерили крепление, на котором
закрепили брезент.
С нетерпением все ждали результата: сможет ли импровизированный парус
двигать лодку?
И вот раздалась команда:
- Парус поднять!
Пошел вверх перископ, на легком ветру заполоскалось брезентовое
полотнище. Один порыв ветра, другой... Парус надулся, и через некоторое
время все увидели у носа лодки расходящиеся от форштевня небольшие волны.
Лодка начала двигаться! Более того, когда с трудом переложили вертикальный
руль, который хотя и получил повреждение, но не был сорван взрывом, лодка
его почувствовала. Ветер к тому времени усилился, налетел снежный заряд и
укрыл лодку от наблюдения с берега.
9 апреля в 5.00 радист принял радиограмму командующего флотом
контр-адмирала А. Головко, сообщавшего, что на помощь Щ-421 из соседнего
района идет подводная лодка К-22, которой командовал опытный командир
капитан 2 ранга В. Котельников. Появилась надежда, что все обойдется для
экипажа благополучно. Но вскоре снежный заряд прошел, ветер утих, стал виден
далекий горизонт и темная полоска берега. Парус пришлось убрать. И вновь
течение неумолимо потянуло лодку к берегу.
Артиллерийским расчетам было приказано находиться у пушек и быть
готовыми открыть огонь по любому противнику. На всякий случай приготовили к
взрыву артпогреб. Около него был поставлен с гранатой матрос П. Приходченко,
который должен был взорвать погреб по приказу командира или старпома.
Командир отделения радистов В. Рыбин был готов передать радиограмму: