"Виктория Холт. Алая мантия " - читать интересную книгу автора

Она продолжала думать о Бласко. Ночью ей снилось, как он поймал ее в
кустах граната и стал целовать, но во сне Бьянка не стала уклоняться от его
поцелуев.
Доминго не знал, что за ним наблюдают. Стоя на коленях перед алтарем,
он молился о ниспослании мужества, чтобы следовать жизненным путем, который
ему предназначен. Доминго всегда считал, что его призвание - быть
священником, но знал, что, даже последовав этому призванию, никогда не
избавится от желания быть хозяином поместья, мужем и отцом семейства.
Нередко Доминго стоял в этой часовне на коленях и возносил хвалы Богу и
святым, жаждая лишь одного - служить Церкви. Но потом вспоминал счастливое
детство, сбор винограда, деревенские праздники, сады, за которыми он
ухаживал, розы, цветущие круглый год, и знал, что никогда не будет счастлив
вдали от поместья Каррамадино. Доминго хотел быть священником, оставаясь
мужчиной.
Он всегда верил, что когда-нибудь женится на Исабелье. Она казалась ему
очаровательной с того времени, когда он впервые увидел ее младенцем в
колыбели.
Если Доминго станет священником, если он уйдет в монастырь, то его
будет преследовать не только тоска по дому, но еще более жестокая тоска по
Исабелье.
Доминго говорил с отцом о своих чувствах. По этой причине так долго не
принимали окончательного решения насчет его брака. Отец и мать убеждали
Доминго, что женитьба - его долг. У них всего два сына, и они надеялись, что
по крайней мере будут иметь много внуков, но их семья никогда не отличалась
плодовитостью. Родители хотели, чтобы хозяином дома и земель стал старший
сын, чтобы он женился на девушке из благородного семейства де Арис. Об этом
браке говорили, когда Исабелья была еще ребенком, и дон Алонсо не желал
выдавать дочь за младшего сына.
Доминго позволил себя убедить, но его одолевали сомнения. Бывали дни,
когда он думал о спокойной жизни в стенах монастыря, упорядоченной звоном
колоколов, об одиночестве и погружении в молитвы. Однако его не покидали
мысли и о жизни в родном доме, рядом с Исабельей, которая с тех пор, как ему
дали понять, что она в один прекрасный день станет его женой, казалась ему
хрупкой, легкоранимой и нуждающейся в заботе.
Порой, когда летнее солнце пригревало особенно жарко и вдалеке
слышалось пение сборщиков винограда, Доминго думал о том, что в разгар
веселья после наступления темноты работники - мужчины и женщины - будут
заниматься любовью, лежа в вечерней прохладе, и ему хотелось быть таким же,
как они. В такие дни он надевал под камзол власяницу и носил ее до вечера,
несмотря на жару. Но хотя подобные меры приносили некоторое облегчение, они
не могли полностью избавить его от искушений.
В часовне царили тишина и покой. И все же, молясь, Доминго чувствовал,
будто за ним наблюдают. Он знал, что этого не может быть, - в такое время
никто не приближался к часовне. Возможно, ему не давали покоя муки совести.
Был ли он рад, что сыновний долг заставил его избрать мирскую жизнь?
Хотел ли он стать священником только потому, что знал об отсутствии у него
той бесшабашной отваги, которой в избытке располагал его брат Бласко? Не был
ли он похотлив, словно конюх, гоняющийся за податливой служанкой? Сомнения
не давали ему покоя.
Доминго вновь ощутил на себе чей-то взгляд. Из-за этого ему не