"Виктория Холт. Мой враг - королева " - читать интересную книгу автора

просьбу Всевышний примет более благосклонно. Говорят, что Мария очень
набожна, но ведь предан Господу и наш отец. Интересно, на чьей стороне Бог:
на стороне католиков или протестантов.
Сестры бывали шокированы моей дерзостью, не говоря уже о родителях.
Отец обычно говорил: "Летиция, тебе бы нужно придержать свой язык".
Но мне вовсе этого не хотелось, потому что мои комментарии развлекали
меня саму, а также производили впечатление на людей. Мой язык был моей яркой
чертой, так же, как и моя гладкая, слегка смуглая кожа: это выделяло меня
среди других сестер и делало привлекательной.
Отец все эти годы поздравлял самого себя с мудрым шагом, когда он с
семьей вовремя бежал из страны, хотя Мария, по вступлении на престол,
вначале подавала надежды на мягкость правления. Она освободила отца леди
Джейн, графа Саффолка, и даже не желала подписывать смертный приговор
Нортумберлэнду, который, собственно, и был кукловодом леди Джейн и
Джилфорда, сделав их, хотя и на крайне короткий период, королевой и королем
Англии. ~ И, если бы не восстание Уайтта, она бы, без сомнения, пощадила и
саму леди Джейн, поскольку понимала, что у той не было самостоятельного
намерения захватить корону. Когда известие о восстании достигло нашего
семейства в Германии, все стали очень мрачны, поскольку были слухи о том,
что в нем замешана сама принцесса Елизавета.
- Это конец, - проговорил отец. - До сих пор она счастливо избегала
кары недоброжелателей, но как ей это удастся теперь?
Но он недостаточно знал Елизавету. Уже в юности у нее был особый дар -
дар выживания. Шалости с Сеймуром, закончившиеся для него эшафотом, для нее
явились хорошим уроком. Когда ее обвинили в государственной измене, она
выказала удивительную ловкость и изобретательность, отвергая обвинение, и
обвинителям не удалось опровергнуть ее доводы. Она отражала любое обвинение
с изощренным умом дипломата, и не нашлось никого, кто мог бы сравниться с
нею в этом.
Уайтт кончил жизнь на эшафоте, но Елизавета избежала этой участи.
Некоторое время она пребывала в заключении в Тауэре, в тот же период, что и
Роберт Дадли. Мне предстояло позже обнаружить глубокую связь между ними. До
нас доходили слухи, что после многомесячного заключения она была освобождена
из темницы Тауэра и перевезена в Ричмонд - там она предстала перед
обвинением своей сводной сестры - королевы. Та через доверенных лиц изложила
ей предложение выйти замуж за Филберта Эммануэля, герцога Савойи.
- Они хотят услать ее прочь из Англии, - в бешенстве говорил отец. -
Это совершенно очевидно, видит Бог.
Прямолинейная и дерзкая Елизавета отклонила предложение и сказала
сестре, что не может выйти замуж. Елизавета умела убеждать, была
проницательна, и ей удалось произвести впечатление на сестру словами о том,
что любой брак будет для нее невыносим и оскорбителен.
Когда она была сослана в Вудсток под присмотр верного королеве Марии
сэра Генри Бедингфелда, наша семья вздохнула спокойнее, в особенности после
того, как распространились слухи о плохом здоровье королевы.
Вскоре из Англии до нас дошли ужасные слухи о жесточайшем преследовании
протестантов. На костре вместе с тремястами другими жертвами сгорели
Крэнмер, Ридли и Лэтимер, и говорили, что черный зловонный дым костров
Смитфилда долго висел над Лондоном.
Как мы все были благодарны отцу за его мудрую предусмотрительность! Кто