"Виктория Холт. Страстная Лилит " - читать интересную книгу автора

человека, женившегося на бабке Лил; и построил он его за одну летнюю ночь с
помощью друзей, потому что в то время в стране существовал закон, по
которому любой, кто мог построить за ночь дом, получал этот дом и землю, на
которой он был построен, в собственное владение. Внутри домика находился
открытый очаг, а сбоку от него глиняная печь. Дом был одноэтажным, а на его
стенах укрепили доски, образующие полки; на них забирались по веревочным
лестницам и звали их "люльками", так как на них спали дети. Выросшие Лилит и
Уильям уже едва помещались на полках; спать на них им было неудобно, у них
свисали ноги.
Позавчера они поднялись на плато Дауне и лежали там, глядя вниз на
реку, петляющую меж холмов и разделяющую городишко на две части. Лежа там,
они могли разглядеть свою хижину среди группы других, сгрудившихся у
западной части причала, а поблизости от нее старинное здание, бывшее
когда-то храмом Святого Николая, а теперь ставшее городской ратушей. Лилит
перевела взгляд на восточный берег реки, где за холмами прятались городки
Плейди и Миллендрет. Поместье Леев тоже скрывали холмы.
Пока брат и сестра там лежали, она поделилась с Уильямом своими
страхами. Он был немногословен. Да и когда он много говорил? Уильям походил
на нее лишь внешне; был он невысоким и выглядел иностранцем; многие считали,
что он унаследовал внешность кого-нибудь из испанцев, разорявших побережье в
прошлом столетии.
- Отправляться туда! - протестовала Лилит. - В усадьбу Леев...
прислуживать там!
Какое-то время Уильям молчал и думал, а потом сказал то, что все
говорили, что было главным аргументом людей, испытывающих голод:
- Там будет вдоволь еды, Лилит. Не лазурная похлебка или простокваша,
не только сардинки, но и сладкие и мясные пироги и, может быть, даже изредка
свиная колбаса.
В этот момент Лилит взглянула на брата и увидела в его глазах страх.
Они были одного возраста; он родился всего на час раньше, чем она, и он тоже
должен задуматься о будущем.
- А что будет с тобой, Уильям? - спросила она.
- Думаю, меня ждет работа в поле, - ответил он.
Они вспоминали прошлогоднюю уборку урожая, когда работали в полях от
зари до зари. Вспоминались усталость, гудящие руки и ноги, острые взгляды
фермера и его жены, следивших за тем, чтобы они сполна отработали несколько
пенни, которые должны были получить, как и за тем, чтобы не съели больше
того, что им положено. Вспомнили они, как копали картошку, чистили хлева и
конюшни. Бедный Уильям! Все это снова ждет его.
- У рыбака жизнь и то лучше, - сказала Лилит, - хоть и приходится
выходить в море в любую погоду.
- А если у тебя своя лодка к тому же, - согласился Уильям, - то ты сам
себе хозяин.
Лилит подумала, что у Уильяма никогда не будет собственной лодки, он
никогда не будет сам себе хозяин.
- А в этих, в Чизурине и Карадоне, есть оловянные рудники. Может быть,
там тебе дело найдется?
Она подумала, что, возможно, лучшей жизнью для мальчика из бедной семьи
является жизнь контрабандиста; если бы Лилит была мальчишкой, она бы выбрала
себе именно такую жизнь. Но Уильям - не Лилит.