"Эмма Холли. Запретный плод " - читать интересную книгу автора

ногти. Казалось, нет работы, которая не под силу этим рукам, и Флоренс
невольно восхищалась их мужской силой.
Сегодня они решили покататься на лошадях в Роттен-роу, и девушка в
глубине души гордилась, что ее спутники привлекают к себе внимание. Фред,
стройный и грациозный, ловил восхищенные женские взгляды и так и лучился от
удовольствия. Эдвард ехал на красивом жеребце, своем любимце, как доложил ей
Фредди. Это было крупное животное, с сильными ногами и могучей шеей,
раздувавшее ноздри и державшееся с невероятным достоинством. В отличие от
непоседливой лошади Фреда, жеребец Эдварда не прядал ушами и не гарцевал на
месте, повинуясь малейшему движению бедер графа. Казалось, лошадь гордилась
тем, что несет такого всадника. Эдвард назвал черного жеребца Самсоном за
гриву карамельного оттенка. Сам он держался в седле уверенно и прямо и был
похож на неподвижное каменное изваяние.
Для Флоренс лошадь взяли напрокат в одной из лондонских конюшен. Это
была молодая кобылка по кличке Стрекоза, явно неравнодушная к черному
жеребцу Эдварда. Она то и дело косилась на него, подергивая рыжими ушками, и
стоило девушке не уследить за ней, тотчас оказывалась возле жеребца и
начинала тереться мордой о его могучую шею.
- Она точно влюбилась в него! - в который раз воскликнул Фред, заметив
эти маневры. Флоренс, не слишком ловкая в верховой езде, испуганно
натягивала поводья, пытаясь выровнять шаг кобылы. - Эдвард, может, стоит
купить ее и отвезти в гарем Самсона?
Этот разговор позабавил девушку - он был ничуть не хуже, чем разговор о
погоде. Все, что говорил и делал Фред, никоим образом не смущало ее, даже
если он касался тем, не принятых этикетом. Но то ли присутствие Эдварда,
украдкой разглядывавшего ее - она чувствовала его взгляд на щеке и начинала
краснеть, - то ли то, как нежно прижималась ее лошадь к его жеребцу,
тревожило ее. Флоренс снова и снова удивлялась, как этот мужчина, с ледяным
спокойствием сидевший в седле, заставлял ее нервничать до дрожи в пальцах.
Странное тепло начиналось где-то в районе висков, зажигая лицо и шею
темно-красным румянцем и спускаясь все ниже, к груди и бедрам.
Как раз в этот момент кобылка прянула в сторону и игриво прильнула к
жеребцу. Не ожидая ничего подобного, Флоренс вскрикнула и инстинктивно
протянула руку в сторону графа, боясь, что прыжок лошади придавит ее ногу к
его ноге. Ладонь легла на бедро Эдварда, скользнув по животу вниз. Крепкая
нога напряглась так, словно была выкована из железа, и мышцы бедра дрогнули
и резко сократились.
Она отдернула руку, словно обожглась, и как раз в эту же секунду граф
дернул поводья и со злостью произнес:
- Господь милосердный! Смотри, куда кладешь руку, ради своей же
безопасности.
- Я... я... - пролепетала Флоренс, желая извиниться, но Эдвард уже не
слышал ее. С силой ударив пятками в бока Самсона, он унесся далеко вперед,
оставив брата и Флоренс вдвоем.
Чувствуя себя униженной, девушка изо всех сил старалась сдержать слезы.
За всю ее жизнь ни один человек не разговаривал с ней таким холодным и
жестоким тоном. Конечно, она заслужила эту отповедь, зазевавшись и позволив
лошади ее глупый скачок, а затем так неосторожно тронув графа совсем не по
правилам этикета. Пусть даже это вышло случайно, но она была виновата.
Буквально в нескольких метрах от себя девушка услышала неприятное