"Бретт Холлидэй. Смертельный выстрел ("Майкл Шейн")" - читать интересную книгу автора

взяточником,- Шейн замолчал, неприятно удивленный менторскими нотками в
своем голосе.
- Ну хорошо,- бодро сказал он.- Поговорили, и будет. Бойскаут совершил
доброе дело. Пора слезать с белого скакуна и отправляться на покой. Доброй
ночи.
С этими словами Шейн отступил назад и плотно закрыл за собой дверь. Он
чувствовал себя веселым и довольным. Несмотря на препирательства с Тимоти
Рурком, он был рад, что пришел сюда. В последние минуты разговора он ощущал
уже какое-то подобие симпатии к Дороти Ларсон. Может быть, каждому иногда не
мешает сыграть роль доброго дядюшки?
Остановившись возле двери квартиры 4Б, Шейн заметил, что она плотно
закрыта. Мгновение он не знал, огорчаться ему или радоваться. Да, босоножка
была хороша... И коньяк был хорош. Какой сорт она назвала, "Наполеон"?
Наверное, сама придумала.
Корабли, что минуют друг друга в ночи!
В следующий раз он закроет за собой дверь и запрет ее на замок.
Но нельзя забывать, что Тим Рурк и Люси Гамильтон ждут его у Ланцо, и
Тим в кои-то веки собирается заплатить за еду и за выпивку. А с каким
нетерпением они ждут рассказа об укрощении строптивой Дороти Ларсон!
У выхода Шейн помедлил перед рядами почтовых ящиков, отыскав ящик под
номером 4Б.
"Мэй Грэхэм".
Это ему понравилось. Не "мисс" или "миссис" Грэхэм, а просто Мэй.
Так и должна была написать высокая женщина, запросто назвавшая его
"Рыжиком".
С миром в душе и добродетелью в сердце Майкл Шейн зашагал по дорожке к
улице, где его ждал автомобиль.

ГЛАВА 4

В большом обеденном зале, окна которого глядели на Бискайский залив,
рыжеволосого детектива приветствовал Ланцо собственной персоной.
- Ваши друзья уже здесь, мистер Шейн,- с широкой улыбкой сказал он.- Я
усадил их за лучший столик в уголке.
Шейн увидел Тимоти Рурка и Люси Гамильтон: они сидели за круглым
столиком рядом с окном, откуда открывался вид на вечерний Майами и всю
восточную часть полуострова.
Люси с бокалом шампанского в руке наклонилась к репортеру и что-то с
жаром втолковывала ему. Рурк откинулся на спинку стула в своей привычной
позе и медленно кивал с заинтересованным выражением на лице.
Неяркий электрический свет играл в каштановых волосах Люси Гамильтон,
временами вспыхивая медно-красными искорками, подчеркивавшими правильный
овал ее лица и линию плеч, скрытых под белоснежным вечерним платьем. Шейн
невольно остановился, залюбовавшись ею. Перед его глазами возник образ Мэй
Грэхэм. Теперь он был безмерно рад тому, что после разговора с Дороти Ларсон
дверь квартиры 4Б оказалась закрытой. Все мужчины - распутные свиньи по
своей природе, с отвращением подумал Шейн. Стоит женщине вроде Мэй Грэхэм
вильнуть бедрами, и мужчина уже готов наброситься на нее, как шакал на
мертвечину. А милая, очаровательная, умная Люси Гамильтон в это время
терпеливо ждет...