"Ксавьера Холландер. Мадам" - читать интересную книгу автора

и секс не всегда имеют одинаковый смысл. Для отца "девица-горчица" была лишь
сексуальным объектом, способным удовлетворить вспыхнувшее желание. Маму же
он крепко и искренне любил.
Я уже прекрасно разбиралась в том, что происходило между взрослыми, и
знала, что их ссоры происходят чаще всего на почве секса и все размолвки
сразу же забудутся, как только родители позанимаются любовью. Я раньше не
говорила, но у нас в семье к сексу всегда относились как к делу прекрасному
и естественному. Я часто заставала моих родителей дома в нижнем белье или
вообще обнаженных, и они не испытывали при этом никакого стыда. Много раз я
видела и член отца в состоянии эрекции во время их с мамой интимных ласк.
Они запирались в своей комнате в любое время, стоило им только испытать
взаимное возбуждение. Я была любопытным ребенком, и хотя мне казалось, что я
знаю, чем они занимаются, мне всегда очень хотелось понаблюдать за ними.
Ночью, когда было слышно, как скрипит их кровать, я стучала к ним в
дверь под предлогом, что хочу набрать стакан воды в их ванной комнате, хотя
ванная была и рядом с моей спальней. А еще я просила родителей, чтобы мне
позволили спать с ними. Чаще всего они соглашались, хотя отец в таких
случаях всегда ворчал.
Чем взрослее я становилась, тем больше привязывалась к отцу. Мне
хотелось быть такой же умной и всеми уважаемой, как он. С точки зрения
фрейдистов, пожалуй, можно сказать, что я была влюблена в отца. Даже теперь
могу признаться, что если бы я встретила такого же, как он, человека, я бы
непременно в него влюбилась и даже попыталась бы выйти за него замуж.
Я была единственным ребенком, и отец меня очень баловал, причем не
столько материально, сколько своим глубоким расположением ко мне. Даже мать
не оказывала на меня такого влияния, как отец. Именно он направлял мое
умственное развитие, подобно профессору Хиггинсу из "Моей прекрасной леди",
и особенно следил за тем, чтобы мои способности к языкам все время
совершенствовались. Он помогал мне учить греческий, латинский, французский,
немецкий в колледже, даже заставлял всю семью говорить на одном из языков во
время воскресного отдыха на море или на нашей даче зимой. Скажем, в субботу
мы говорили только по-французски или по-немецки, а в воскресенье -
по-английски. Каждый год мы целый месяц проводили в какой-нибудь стране,
чтобы я шлифовала свое знание языка, работала над произношением или изучала
что-нибудь новое, как было, к примеру, с испанским и итальянским. Именно
благодаря отцу я получила довольно необычное образование.
С другой стороны, до двадцати одного года я всегда отдыхала с
родителями, в отличие от моих друзей, которые путешествовали компаниями или
в одиночку. Мать относилась ко мне, как к ребенку, и не хотела подвергать
никаким опасностям мою нравственность.
- Оставайся девственницей до замужества, Ксавьера, - говорила мне
она. - Выходя замуж, я была девушкой, это общепринято. Твой будущий муж
никогда не сможет попрекнуть свою жену ее прошлым или относиться к ней как к
проститутке. Ты сможешь идти по жизни с гордо поднятой головой, никому не
дашь пищи для сплетен.
Эти рассуждения кажутся довольно устаревшими и не совсем уместными,
особенно если припомнить все нудистские сцены в нашей семье, свидетельницей
которых я была с раннего детства.
Говорят, Диоген с зажженной лампой в руке напрасно искал честного
человека. И в наши дни, пожалуй, днем с огнем не сыщешь девственницу старше