"Карл-Юхан Хольцхаусен. Цвет надежд - зеленый " - читать интересную книгу автора

Доктор Верелиус по меньшей мере раз семь прочитал полу-
ченный правительственный ответ. Сбывалась его мечта тридца-
тилетней давности.
В ту пору он был молодым энтузиастом.
А теперь? Он больше не чувствовал себя энтузиастом.
В этот холодный вечер по дороге в тюрьму он размышлял:
кто же он, идеалист, мечтающий осчастливить мир? Или чело-
век, преследуемый навязчивой идеей?

6

"Приидите ко мне вси труждающиеся и обремененный и аз
упокою вы".
Этими в высшей степени обнадеживающими словами в двадца-
тые годы приветствовала заключенных Библия, входившая в рек-
визит тюремной камеры. Они были выведены на титульном листе
красивыми завитушками, которые свидетельствовали о том, что
о заключенных думали по крайней мере двое: господь бог и
тот, кто этими полными любви словами встречал появление зак-
люченных в заведении, чье назначение, выражаясь высоким шти-
лем, было в том, чтобы перевоспитывать и облагораживать че-
ловека.
Правосудие претерпело множество реформ, и все они были
сделаны во имя гуманности. Наверно, и тот реформатор, кото-
рый предложил отказаться от смертной казни и просто калечить
преступников, чувствовал себя великим гуманистом. "Вор, ко-
торому отрубят руку, не сможет более прибегать к ловкости
своих пальцев", - логично думал он. Правда, вор одновременно
лишится и возможности стать полноценным членом общества, но
это, с точки зрения такого реформатора, было печальной необ-
ходимостью.
В Швеции смертная казнь продержалась до начала двадцатого
века. Однако в восемнадцатом веке к ней прибегали гораздо
чаще, она была предусмотрена для шестидесяти видов преступ-
лений, начиная от убийства и насилия и кончая колдовством и
двоеженством. Что эта мера была весьма действенной, явствует
хотя бы из того, что колдовство, например, встречается те-
перь в нашей стране крайне редко.
Как бы там ни было, численность населения росла даже в
восемнадцатом веке, и это говорит о том, что раны на людях
заживают, как на собаках.
Воровство, совершенное в третий раз, также каралось
смертью. Лишь Густав III в своей просвещенности заменил эту
кару пожизненной каторгой. В Англии за кражу со взломом или.
ограбление лавки, принесшие преступнику свыше пяти шиллин-
гов, вешали еще в начале девятнадцатого века. Рассказывают,
что один двенадцатилетний мальчуган, укравший именно такую
сумму, был казнен во имя справедливости.
Наказание у позорного столба было более мягким. Но любой
мог ударить или как-нибудь унизить преступника, привязанного