"Вольфганг Хольбайн. Немезида: От полуночи до часа кошмаров ("Немезида" #1)" - читать интересную книгу автора

Если по правде, мне не удавалось думать об этом в шутливом тоне. Я
просто уговаривал себя - на первых порах с некоторым успехом, - а на самом
деле я уже почти находился во власти панического страха, что это произойдет
на самом деле, как только я войду в эту огромную дверь. Видение было
абсолютно абсурдным, но с тех пор, как я попал в это странное место,
происходила масса абсурдных вещей. Казалось, Грайсфельден находился где-то
на краю света или совсем рядом от него. Возможно, логика здесь уже не
работала и, возможно, чувство, что в темноте за дверью притаилось нечто, не
было абсурдным.
Нет, конечно, все это ерунда. Это просто истерика. Настоящая, старая,
клиническая истерика. Не больше и не меньше.
Чтобы доказать себе самому, что я смелый, я стремительно направился к
двери и даже, опередив Элен и Эда на последней ступеньке лестницы, первым
вошел в дверь.
Помещение, в которое я попал, было не таким темным, как я ожидал. Яркий
свет автомобильных фар, попадавший в помещение, рассеивал мрачную темноту
зала, и хотя света было немного, однако достаточно для того, чтобы было
очевидно, что Цербер остался Цербером, не превратился в носящего фрак
дворецкого из шоу ужасов. Видно было немного, однако ощущение простора и
звонкое, распространяющееся вдаль эхо наших шагов говорили о величине
помещения, возможно, это был далеко уходящий туннель или галерея, которые
часто бывают в старых крепостях или господских замках. Может быть, и в
старых монастырях такое бывает? Я должен был признать, что я ничего об этом
не знаю, и я решил при случае спросить об этом Марию.
Через некоторое время мои глаза привыкли к тусклому освещению внутри, и
я стал различать некоторые детали помещения. Зал был очень большим, как я и
предполагал, и, казалось, был совершенно пуст. Цербер направился к широкой,
уходящей в темноту лестнице, которая находилась на противоположной стене
зала и вела наверх, однако прошел мимо и открыл дверь, которую до сих пор в
темноте не было видно. Из двери в залу упал желтый свет, и я увидел, что
пол, по которому мы шли, был выложен черно-белыми плитами в шахматном
порядке. В воздухе слегка пахло гарью, но не свежей гарью, а так, как пахнет
я помещениях, в которых долгие годы топят каменным углем печи или открытые
камины.
Юдифь, которая тем временем как-то незаметно снова присоединилась ко
мне и шла рядом, вдруг ускорила шаг, как будто она боялась, что Цербер
закроет дверь за собой и оставит нас одних без помощи в этом ватном мраке.
И, хотя эта мысль показалась мне глупой, все же и я ускорил шаги,
поскольку, само собой, мне просто не хотелось отстать и оказаться у двери
последним или вовсе оторваться от компании.
Я все еще пытался как-то притворяться перед самим собой.
И, тем не менее, я оказался последним, кто следом за Юдифью вошел в
дверь, причем так старался не отстать, что чуть не натолкнулся на ее спину.
У меня практически не было конкретного представления о том, что мы встретим
там, за дверью, но, тем не менее, я был разочарован. За дверью не было
ничего необычного - всего лишь большая, почти пустая кухня, обставленная в
стиле пятидесятых или шестидесятых годов, если то, что там имелось, еще
можно было называть обстановкой. Большая часть мебели была вынесена, и на
линолеумном полу оставались лишь светлые прямоугольные следы, обрамленные
темными грязными пятнами. Из обстановки осталась лишь допотопная, огромная