"Вольфганг Хольбайн. Кровь тамплиеров" - читать интересную книгу автора

проклятиями скатился с капота своего лимузина, увидев, что два первых приора
упали на землю, удостоил их снисходительной улыбкой, когда они перед
падением одновременно вытащили мечи из-под своих коротких плащей.
- Тамплиеры... - презрительно произнес темноволосый Гунн, сделав
небольшой шажок в сторону, и тысячекратно отработанным движением вытащил
свой собственный клинок.
Затем ход событий круто переменился. Несколькими размашистыми, шагами
Арес приблизился к трем тамплиерам. Клинки Уильяма и фон Метца звонко
ударились о клинок его богато украшенного меча, которым лучший боец
приорессы Лукреции размахивал с такой завидной ловкостью и силой, которую
трудно было предположить даже в столь мускулистом и крепком человеке. В
результате блестящих маневров Арес энергично отбросил в сторону Роберта, так
что тот едва смог удержаться на ногах. С поразительной легкостью, с почти
веселым, заносчивым блеском в глазах богатырь успешно парировал удары
Папаля; одновременно схватив свободной левой рукой Уильяма за воротник
куртки, он нанес ему собственной головой такой удар в лицо, что тому
пришлось заплетающейся походкой отступить назад. Фон Метц тем временем обрел
равновесие и вновь со свистом обрушил свое стальное оружие на клинок Ареса,
который и в этот раз с невероятной быстротой и твердостью отразил удар.
Та доля секунды, когда их клинки с лязгом скрестились, вдруг
представилась Роберту бесконечностью, в течение которой он совершил целое
путешествие во времени. Их движения и все вокруг внезапно начало замирать,
как бывает при замедленной съемке. Роберт неожиданно почувствовал, что его
перенесло далеко-далеко назад, что он снова находится в катакомбах под
храмом царя Соломона в тот самый момент, когда примерно тысячу лет тому
назад они впервые вступили между собой в поединок. Более того, Роберт
мысленно увидел вокруг себя других крестоносцев в кольчугах и высоких
кожаных сапогах, и все они отчаянно сражались друг с другом. Арес уже тогда
освоил эту свою снисходительную, непреклонную улыбку, для чего он во время
борьбы растягивал концы губ. Блеск его глаз Роберт ненавидел больше всего
остального.
А между тем сейчас, в настоящем, Арес ударил его клинком по лицу и
нанес ему довольно болезненную рану.
Фон Метц проклял себя за то, что некоторое время не следил за ходом боя
и за своим противником.
Раздосадованный неудачей, он быстро отступил назад и замахнулся для
нового удара. Но тут уж Папаль сумел не упустить тот краткий момент, когда
Арес предавался гордым мыслям о своем триумфе, и поторопился вонзить острый
как бритва клинок в плечо врага. С воплем, в котором звучало больше ярости,
чем боли, Арес метнулся в сторону, когда Папаль, чей клинок так же легко
проходил сквозь кости, сухожилия и мускулы, как нож проходит через масло,
снова ухитрился его ударить и нанес ему глубокую, сильно кровоточащую рану.
Фон Метц использовал это мгновение, чтобы прорваться мимо Ареса и распахнуть
дверь в церковь.
Лукреция и священник, стоя на коленях перед каменным алтарем,
погрузились в молитву. Когда мощная створка с грохотом уперлась в стену, они
одновременно обернулись и увидели Роберта. Тамплиер не мог истолковать
мимики священника в тот момент, когда святой отец увидел его, перепачканного
кровью, с мечом магистра тамплиеров в правой руке; в глазах же Лукреции он
прочитал беспредельный ужас.