"Вольфганг Хольбайн. Кровь тамплиеров" - читать интересную книгу автора

одарила его улыбкой своих бездонных синих глаз. Он старался думать при этом
о чем угодно, только не об этом свербящем ощущении в груди. - Тебе известно,
что мы сегодня вечером устраиваем праздник? Или нет?
Ее вопрос был чисто риторическим, ибо нужно было быть таким же слепым и
глухим, как учителя, чтобы не догадаться по шепоту и перемигиваниям
последних дней, что предстоит один из пользующихся дурной славой праздников,
устраиваемых на большой поляне. Несмотря на это, она сунула ему в руку
маленькую карточку с приглашением. Давид робко ответил на ее улыбку, и две
другие девочки, которые еще оставались в классе вместе со Стеллой, весело
захихикали.
Он почувствовал, как кровь прилила к его щекам (он застыдился этого) и,
как следствие, затем порозовели уши.
- Да... Я знаю... - ответил он, запинаясь. Его колени слегка
подкашивались. Внутренне он проклинал себя за смущение. В конце концов, она
пригласила его на вечеринку, а не на их предсвадебную помолвку. Он должен
наконец взять себя в руки.
- Ну так как? Придешь? - Стелла чуть склонила голову набок, и к ее
улыбке примешалось нечто, воспринятое им как легкая мольба. Возможно, в ней
проглядывало также некоторое предвиденное ею заранее разочарование и легкий
упрек, так как это было не первое приглашение, на которое он отвечал
отказом.
Почему, собственно? Если не принимать во внимание страх осрамиться
перед соучениками, когда он в своей беспомощности скажет или сделает
что-нибудь неподходящее к случаю и всех насмешит, а также уверенность, что
Квентин хотя и не запретит ему, но даст почувствовать свое неодобрение,
других серьезных причин для отказа у него не было.
- Я обещал Квентину помочь в переводе, - ответил он и почувствовал, что
лучше бы ему тут же провалиться на месте, хотя сделать это было не в его
власти.
Стелла в самом деле казалась не только разочарованной, но и уязвленной.
Она вздохнула и смерила его настойчивым взглядом.
- Мы совсем скоро заканчиваем школу, Давид, - сказала она, тряхнув
красивой головкой. - Нам осталось не так много праздников, учти это.
Давид медленно и обстоятельно закрыл свою сумку, чтобы не глядеть в
глаза Стелле. Она права. Пройдет совсем немного времени, и их пути
разойдутся. И он был достаточно взрослым, чтобы дать понять Квентину, что
пора перерезать пуповину, если уж его приемный сын настолько труслив, что не
может сказать ему об этом сам прямо в глаза. Давид явно собирался с духом.
- Ну... да, - ответил он наконец и криво улыбнулся. - Возможно, я смогу
все же на часок вырваться.
- Сделай это! - Стелла просияла и повернулась, чтобы уйти, словно
боялась, что его "возможно" превратится в "нет", если она даст ему время
что-нибудь добавить. - Буду очень рада! До вечера!
Ее подруги, продолжая хихикать, исчезли из классной комнаты. Стелла
хотела последовать за ними, но Франк, все еще стоявший у выхода, прислонясь
к дверному косяку, в позе, которую он считал крутой и эффектной, схватил ее
за запястье, не давая пройти.
- Только не говори, что ты втрескалась в это ничтожество, Стелла, -
процедил он, задыхаясь от гнева, и, сморщив нос, указал на Давида.
Стелла смерила его пренебрежительным взглядом и вырвала руку: