"Вольфганг Хольбайн. На развалинах Парижа ("Черити" #4)" - читать интересную книгу автора

по ту сторону стены почвы нет. То, что казалось твердым основанием, при
более близком рассмотрении было покрыто серой растительной паутиной. Жан в
ужасе отпрянул назад. Однако любопытство победило страх, и, взяв в руки
палку, он нагнулся над пропастью, раздвинул гибкие ветви и заглянул внутрь
огромной ямы, по-видимому, образовавшейся в результате налета. Ее дно сплошь
покрывал какой-то черный шевелящийся слой. До Жана донеслись странные
шипящие звуки.
- Многоножки! - с отвращением прошептал он. - Тысячи многоножек!
В обычных условиях для этих бестий не было большего удовольствия, чем
пожирать друг друга, но и от человека, как манна небесная свалившегося им на
голову, они, вероятно, тоже бы не отказались. Если бы Жан заметил опасность
на полсекунды позднее, то сейчас все его попытки вернуться назад остались бы
уже в прошлом.
Он с большими предосторожностями снова вскарабкался на стену и
неподвижно застыл на ней, решив сконцентрироваться, ибо неосторожность -
вернейший путь к гибели. Миновав коварную ловушку, Жан неожиданно услышал
какой-то шум, который явно не относился к звукам джунглей. Это были...
голоса, человеческие голоса!
Он оцепенел, сердце бешено забилось у него в груди. В первую минуту
Жана едва не охватила паника. Он начал лихорадочно осматриваться по сторонам
в поисках какого-нибудь убежища. Увидев, наконец, мощный, покрытый
бледно-зелеными пятнами куст, Жан быстро спрятался за ним, в последнюю
секунду успев заметить, что то, что он сначала принял за засохшие листья,
было гнездами пауков. Прежде чем Жан успел отпрянуть назад, несколько этих
маленьких отвратительных насекомых уже заползли ему на руки и принялись
ожесточенно кусаться. Дрожа от отвращения, он стряхнул маленьких вампиров,
двумя пальцами раздавив одного, особенно нахального, впившегося в щеку. Жан
мысленно поблагодарил всех черных богов моронов за то, что во время своих
многократных вылазок в джунгли его так часто кусали разные твари, что он
приобрел некоторый иммунитет против яда этих мучителей. Возможно, пару дней
его потреплет лихорадка, но это ерунда в сравнении с тем, что с ним
произошло бы, если бы он на секунду позже заметил свою ошибку и поближе
подошел к кусту. Несомненно, почувствовав грозящую выводку опасность, пауки
сотнями бросились бы на него.
Отмахнувшись от этой неприятной мысли, Жан оглянулся в поисках другого
укрытия и решил притаиться за огромным деревом, темно-фиолетовый светящийся
ствол которого поднимался прямо из уличного асфальта.
Сердце Жана билось так сильно, что он почти не слышал человеческие
голоса. Усилием воли Жан заставил себя дышать спокойнее, а его рука сама
собой потянулась к поясу и достала оружие. В конце концов, он был не так уж
и беззащитен. Впрочем, положение Жана также вряд ли можно было считать
безопасным. А что если это охотники? Тогда...
Нет, Жан решил не развивать до конца эту мысль. Против муравьев его
оружие малоэффективно. Конечно, если они окажут ему любезность и немного
постоят спокойно, чтобы он успел хорошо прицелиться, тогда, возможно... Но
против охотников...
Жан попытался прислушаться к приближавшимся голосам. Беседа шла на
неизвестном ему языке, и, что было очень важно, по меньшей мере один из
голосов принадлежал женщине! Жан еще никогда не встречал женщин-охотников.
Однако если это не муравьи и не охотники, тогда... тогда, по-видимому,