"Карен Хокинс. Уроки соблазна ("Регенство" #3) " - читать интересную книгу автора

скомпрометирована.
- Кто говорил о беседе наедине? С нами будешь ты. - Но...
- Мне нужно поговорить с ним и убедиться, что он нам подходит. Подожди
меня у выхода на террасу, Анна. Я сейчас вернусь.
Не обращая внимания на вздох отчаяния своей спутницы, Сара выскользнула
из-за пальмы и направилась к распутному графу Бриджтону во всей его золотой
красе. В первый раз, с тех пор как она приехала в Бат, ее раненой души
коснулось дуновение надежды. Стараясь унять сердечное волнение, она
остановилась на пути графа и стала ждать.

Ник подавил зевок. Что за безумие заставило его явиться на столь
скучное сборище, как этот бал лорда Джеффриса? Он пробыл здесь всего пять
минут, а веки от скуки уже отяжелели так, словно он поднялся после глубокого
сна и никак не может проснуться. Наверное, ему нужно смириться с
перспективой тоскливого вечера. Нравится ему это или нет, именно здесь ему
придется начинать, если он хочет снова завоевать свое место в обществе.

Когда он был моложе, о нем судили как о сыне своей матери, на него
падала тень ее беспорядочной, аморальной жизни, и его заклеймили как
опасного молодого человека еще тогда, когда он был слишком юным и не понимал
никаких комментариев, сделанных шепотом. Но такое отношение закалило его, и
он вырос, оправдывая эту сначала незаслуженную репутацию, принимая ее со
смелостью, которая умножала его дурную славу.
Стоящий рядом с Ником граф дю Лак удовлетворенно вздохнул, наблюдая за
небольшой группой женщин, которые прошли мимо в облаке атласа, кружев и
духов.
- Я начинаю понимать, почему вы так стремились вернуться в Англию.
Женщины, они... - Он причмокнул возле своих сложенных горстью пальцев,
мечтательно улыбаясь. - Все вместе и каждая в отдельности.
Ник бросил взгляд на поджавшую губы матрону, которая смотрела на него с
противоположного конца зала так, словно ей хотелось отхлестать его веером.
Она была круглой и высокой, с тонкими, редкими волосами, уложенными в
высокую прическу и украшенными всевозможными цветами и лентами в тщетной
попытке придать редким прядям некую пышность. Она сердито глядела на него,
готовая заплатить лакею полпенса за то, чтобы тот отвел его к ближайшей
двери и захлопнул ее у него перед носом. Веки ее дрожали, когда она
наклонилась над своим тощим, угловатым спутником и быстро о чем-то
заговорила.
Он знал, что говорит эта матрона. Она перечисляла все его грехи,
рассказывала небылицы о его матери, преувеличивала его юношеские эскапады,
пересказывала все слышанные ею когда-либо сплетни.
Он пожал плечами и отмахнулся от этих мыслей, его не тревожили
воспоминания. Несмотря на ошибки, он не склонен был раскаиваться в прошлом.
Оно принадлежало ему, и он был им доволен. Ник никогда не стремился к
совершенству или даже к такому прискорбному состоянию, как добродетель. Он
был и всегда будет сыном своей матери. Эта мысль приносила ему боль и
одновременно придавала уверенности.
Ник ждал, пока матрона опять упрется в него своим ядовитым взором,
потом приподнял брови и улыбнулся - неторопливо, уверенно, слегка опустив
ресницы. Она запнулась и замолчала. Глаза ее широко раскрылись, рот обмяк и