"Николай Хохлов. Право на Совесть " - читать интересную книгу автора

Я решил обратиться к ней по-русски и прибавил лишь для осторожности
"сильный" немецкий акцент. Месяцы работы вместе с Карлом дали мне богатый
материал для коверкания родного языка.
- Вы кого ждете? Госпожу Мазаник?
В глазах девушки мелькнуло настороженное выражение.
- Да... Она еще не вернулась с работы, наверное.
- Вы что - ее знакомая?
Девушка встала со ступенек и протянула руку к велосипеду. Мои расспросы
ей явно не нравились.
- Да, вообще-то знакомая... Но меня сестра ее прислала по делу...
Девушка запнулась и скользнула взглядом за мою спину. Я обернулся. В
просвете домов появилась Галина. Увидев нас двоих она застыла на краю двора.
- Простите... - заспешила девушка и покатила велосипед навстречу
Галине. Они встретились на полпути и девушка начала что-то горячо объяснять.
Галина, оглянувшись на меня, потянула незнакомку на улицу. Я прислонился к
балюстраде. Появление на горизонте незнакомой девушки не беспокоило меня.
Мало ли у Галины может 'быть подруг и всяких женских разговоров...
Я не подозревал, что еще раз встречусь с этой девушкой года через
полтора, и встреча произойдет на ступеньках мраморной лестницы Клуба
Железнодорожников в Москве. Народу в клубе было много - предстоял
торжественный вечер бывших партизан. Девушка подымалась в зал и на отвороте
ее элегантного синего костюма, сшитого, наверное, в каком-нибудь "закрытом"
ателье, сверкала золотая звездочка Героя Советского Союза. Я попробовал было
проскользнуть незаметно мимо нее вниз, к выходу, но она схватила меня за
рукав.
- Здравствуйте, Николай. Куда вы?
- Здравствуйте, Надя. Откуда вы знаете, что меня зовут Николаем?
Она пожала со смехом плечами.
- Хотя бы из Правительственного Указа. Вообще-то мне Маклярский о вас
рассказывал. Куда же вы уходите? Вечер еще и не начинался...
Но я не смог ни остаться, ни познакомиться с шумной группой Надиных
друзей. Ей конспирироваться больше не надо было. Партизанская война
кончилась. Имя Нади Трайян стало известно миллионам. А я продолжал работать
в разведке. Мне пришлось наскоро распрощаться и исчезнуть в толпе зрителей.
Только потом, много позже, через несколько лет после конца войны, мы
сумели с ней рассказать друг другу, какими сложными и запутанными путями
попали оба на пустынный двор, наискосок от домика белорусского гауляйтера.
Надя Трайян была москвичкой. Она выросла, между прочим, в том же районе
города, где жили мой отец и старшая сестра. И Надя и я часто бывали до войны
в доме № 6 по улице Малые Кочки, куда Надя приходила к знакомым, а я в
соседнюю квартиру, к отцу. Но до сентября 1943 года нам не пришлось
встретиться. Трайян приехала в Минск перед самым началом войны погостить к
родственникам. В первые же часы бомбежки она пыталась всеми средствами
пробиться обратно в Москву. Разные мелочи, иногда до обиды случайные,
заставили ее остаться в Минске. С приходом немцев Надю, как москвичку, стали
вызывать в гестапо, мучить подозрениями и расспросами. Вскоре она предпочла
уйти в лес, в один из партизанских отрядов севернее Минска. Став
партизанским курьером, она часто посещала тайно город, помогая развернуть
подпольную сеть агентуры. Когда центральному штабу стало известно о Галине
Мазаник, Наде Трайян было поручено связаться с ней. По рассказам самой Нади,