"Николай Хохлов. Право на Совесть " - читать интересную книгу автора

Я подтолкнул Карла локтем. Недалеко от нас пожилая крестьянка аккуратно
сложила в пачку советские червонцы и бережно убрала их под юбку. Мы
переглянулись. Приятно было видеть, что минчане не потеряли веру в
возвращение русской армии.
Задерживаться было некогда. Мы двинулись дальше.
Солдаты, попадавшиеся навстречу, лихо салютовали моему офицерскому
мундиру. Патруль жандармерии на перекрестке равнодушно скользнул по нас
взглядом и отвернулся. Хорошо. Значит, мы ничем особенным не выделялись.
Вот и Марусин дом. Дверь открылась и наша связная бросилась к нам
навстречу.
- Отто, либлинг, - порывисто обняла она меня.
Такой встречи не было предусмотрено и я мельком оглянулся. Солдат,
остановившийся было на другой стороне улицы, понимающе улыбнулся и скрылся
за углом.
Можно было считать, что мы благополучно прибыли в Минск.
Останавливаться в немецкой гостинице нам не советовали еще в Москве.
Более безопасным было ночевать на квартирах партизанских связных. Через
Марусины знакомства в комиссионном магазине были куплены два заграничных
костюма. Один из них, песочного цвета, со спиной перетянутой по-спортивному
на резинку, подошел Карлу. Другой, серый с красной "искрой" был подогнан по
моей мерке Марусей. В этих костюмах мы выглядели чем-то средним между
чиновниками гестапо и "акулами" черного рынка... Теперь, ночуя на квартирах
связных, мы не привлекали излишнего внимания соседей.
Но военная форма оставалась главным козырем в планах по выполнению
задания. Нам нужно было привыкнуть разыгрывать роль немецких военных в
реальной боевой обстановке.
Мы начали регулярные пробные прогулки по Минску в немецких мундирах. И
сразу же наша уверенность в себе получила ряд мелких, но неприятных ударов.
Однажды, например, мы приняли двух румынских поручиков за генералов.
Ошибиться неопытному глазу было легко. Позументы и ордена этих двух офицеров
сияли не хуже маршальских регалий. Поручики были приятно поражены, когда мы
вытянулись перед ними в стойку "смирно". Но если бы рядом оказался патруль,
необычное поведение "представителей высшей расы" могло бы кончиться плохо.
Или в другой раз, возвращаясь с неудачной встречи, я совсем забыл, что
старшего офицера нужно приветствовать даже на площадке трамвая. Возмущенный
полковник обрушился на меня с нравоучением. Мой растерянный взгляд и
"фронтовые награды" на мундире смягчили, к счастью, гнев старика. Патрулю я
передан не был, но пережил несколько неприятных минут.
Цепь похожих эпизодов совпала с тем, что на одной из площадей Минска
был застрелен советский разведчик в немецкой форме. Погиб он из-за мелочи.
Какой-то ротозей, снаряжавший этого разведчика на задание, прицепил ему
орден Железного Креста Первой мировой войны. "Офицер" выглядел слишком
молодо для такого ордена. Случалось, правда, на фронте, что какой-нибудь
генерал снимал с себя железный Крест для отличившегося героя. Поэтому, в
вопросе патруля звучало, наверно, любопытство. Но наш коллега растерялся и
бросился бежать. На застреленном нашли, по сообщению местного радио,
фотоаппарат и поддельные немецкие документы.
Мы вдруг обнаружили, что наша вера в защитную силу немецкой военной
формы начала колебаться. Мы стали излишне оглядываться по сторонам и
напряженно следить за собой. На актерском языке подобное состояние