"Николай Хохлов. Право на Совесть " - читать интересную книгу автора

Из кинопленки, ацетона и воды опытный разведчик в несколько минут может
приготовить пироксилиновую шашку, раза в два сильнее толовой. Марганцевый
калий и глицерин дают опасную зажигательную смесь. Фосфатные удобрения,
пропитанные керосином, рвутся от детонации. Алюминиевые опилки и порошок
фотовспышки горят с температурой свыше тысячи градусов.
Много таких "самодельных" рецептов пришлось вызубрить мне в те дни. Я
познакомился и с готовыми "разрушительными средствами". И, в первую очередь,
со знаменитой английской магнитной миной.
Конструкция ее очень проста. Кубик тола, заключенный в коробочку и два
небольших магнита по краям. Весь смысл мины заключается в том, что ее можно
одним движением руки "прицепить" к любому металлическому предмету. В дни
войны таким предметом, чаще всего, были стенки цистерны с бензином,
металлические полосы на ящике со снарядами или крышка буксовой коробки у
железнодорожного вагона. К минам прилагался "магический карандаш". Он
действительно как две капли воды походил на настоящий карандаш. С той
разницей, что был сделан из светлой бронзы. На белом ярлычке, прицепленном к
середине "карандаша", стояли цифры: два, четыре, двенадцать часов. Карандаш
вкладывался в мину. Ярлычок отрывался, и через соответствующее количество
часов кубик тола взлетал на воздух.
В середине зимы 42-43 гг. на моем горизонте снова появился Егор
Пожаров. На этот раз, как инструктор прыжков с парашютом.
В крошечной кабине учебного самолета У-2 было тесно. Егор взял меня за
плечо и закричал в ухо:
- Садись осторожно на край, свесь ноги и по моей команде прыгнешь вниз
головой.
Я покосился на дыру без двери и, стараясь не вытолкнуть Егора наружу,
стал протискиваться в приказанном направлении. По высунутым ногам ударила
плотная струя мчащегося мимо воздуха. Я прижал лицо к краю толстой фанеры и
заглянул вниз. Мохнатые черточки деревьев окружали заснеженный аэродром.
Тоненькие дороги, рядом с ними - темные полоски домов, пушистый клубок пара
от паровоза на соседней станции... Красиво. Но когда мелькнула мысль, что
туда нужно ринуться вниз головой, мурашки пробежали по спине и в желудке
засосало.
Егор накрутил на руку белый шнур, привязанный к моему парашюту и
наклонился ко мне:
- Приготовиться, - заорал он.
Готовиться было нечего. Казалось совершенно диким, что через несколько
секунд я полечу, как камень, туда вниз.
- Пошел! - крикнул Егор и столкнул меня решительным пинком в спину.
В то же мгновение чья-то ледяная рука сдавила сердце. Открывшийся
судорожно рот пытался схватить воздух. Но воздуха не было. В ушах свистело.
Барахтающиеся движения рук напоминали, наверное, рыбу, выброшенную на песок.
Сколько секунд прошло, я не знаю. Резкий толчок встряхнул меня, как куклу,
вернул небо наверх, землю вниз, а мне - способность мыслить.
Кругом воцарились тишина и покой. Я неподвижно висел в воздухе. Над
головой шуршал гигантский купол парашюта. Мне стало ясно, что произошла
техническая ошибка. Парашют был слишком большим для моего веса. Ветер,
очевидно, нес меня и не давал падать. Я огляделся по сторонам уже совсем
трезво. Земля была по-прежнему далеко внизу, но не казалась больше страшной.
Наоборот, вопрос возвращения на нее начинал уже немного беспокоить. И вдруг