"Йоахим Хоффманн. Немцы и калмыки 1942-1945 " - читать интересную книгу автора

миру.
О жалком существовании калмыков был вынужден высказаться и румынский
подполковник Радулеску, который по поручению Генштаба посетил районы
Элиста - Улан Эрге - Арсгир - Буденновск - Благодарное - Петровское -
Ипатово.
В своем заключении о посещении степей севернее Маныча он писал, что там
очень мало сел и что "они производят отчаянно нищее впечатление и не имеют
каких-либо источников для существования."
Бедность населения и тяжелые условия жизни стали, конечно, для немецкой
пропаганды самым желанным подарком.
После того как посланное в Элисту отделение пропаганды из Харькова не
проявило никакой инициативы и понимания местных проблем, этой темой занялся
профессор фон Рихтгофен.
Его идейная установка уже упоминалась - она была направлена на
укрепление немецко-калмыцких отношений, укрепление национального калмыцкого
сознания в противовес руссификации, стараясь не оскорбить при этом и чувствa
русских.
Если его публицистическая работа была понятным образом направлена на
подчеркивание противоречий между калмыками и советским режимом, то тем не
менее он старался избегать открытой конфронтации с "великой революцией 1917
года" - он лишь протестовал против искажения ее целей тиранией Сталина и его
опричников.
Это проявилось в его полемике по поводу опубликованного в 1941 году
письма партийного секретаря Лаврентьева "О повышении урожая и эффективности
скотоводства" и опубликованного в 1942 году в Элисте "Справочника сельского
агитатора по сбору урожая".
В своей статье в "Свободной земле" Рихтгофен говорит о принудительной
коллективизации как о способе, которым Сталин покончил с обещаниями Ленина и
1917 года, отобрал землю у крестьян, у калмыков их стада, уничтожил их
свободы, сделав их рабами труда, намного худшими чем в самые "мрачные
периоды самых мрачных Царских времен".
Даже женщины и подростки должны нести "тяжкое бремя невыносимого труда
при недопустимо низких оплате и питании".
Дальнейшее развитие колхозных и совхозных условий Рихтгофен обрисовывал
в самых черных красках, поскольку практически такая экономика для него не
имела будущего: cнижение производительности вело автоматически к наказаниям
или даже репрессиям и еще более ухудшало положение, а повышение
производительности - в духе Стахановского движения - вело к немедленному
повышению рабочих норм и тем самым к безжалостной эксплуатации.
Все эти усилия служили - по мнению Рихтгофена - не интересам трудящихся
и улучшению жизни, а наоборот - укреплению власти Сталинского режима,
становлению гигантской военной промышленности и, в конечном счете,
осуществлению идеологических и империалистических целей большевизма.
Конечно, совсем не просто сравнивать такие немецкие тезисы с советскими
аргументами и тем более пытаться свести их к одному общему знаменателю. Но
можно с полной уверенностью сказать, что те, кто пытался помешать все более
крепнущему немецко-калмыцкому сотрудничеству должны были обращаться к другим
лозунгам, а не к таким, как "благодаря колхозной системе мы получили
беззаботную и богатую жизнь", а калмыки - "небывалый расцвет экономики и
культуры".