"Эдуард Ходос. Еврейский фашизм, или Хабад - дорога в ад (fb2) " - читать интересную книгу автора

поучал: "Это хорошо. Мы покажем вам, проклятым евреям, мы всех вас убьем".
(В другом месте) они заставляли несчастных есть собственные
экскременты. Они засыпали людей землей и хоронили заживо. Они не щадили
мертвых... В Триполье на Днепре, где родился сам Петлюра, после пятого
погрома 47 трупов старых, больных и детей были брошены на улицах, у них не
осталось ни души из родных и близких. Собаки начали пожирать их тела, свиньи
в них копались. Наконец один нееврей, который работал с евреями, из жалости
вырыл могилу и похоронил их. Гайдамаки (украинские солдаты) узнали об этом и
убили его..." Все это произошло уже в ХХ в." (стр. 199-200).

Хочу еще раз подчернуть, что во всей истории еврейского народа,
которому за последние 2000 лет, мягко говоря, не раз приходилось переживать
то, что называется словом "погром", автор "Еврейского мира" не нашел другого
примера для иллюстрации этого явления, кроме как пример Украины.
Уважаемый Суд, как по вашему мнению, способствуют ли подобные
национальные акценты "разжиганию межнациональной любви"?
В этой связи хочу обратить ваше внимание еще на один момент в решении
Шевченковского райсуда, согласившегося с обвинениями в разжигании
межнациональной вражды, выдвинутыми в адрес профессора В. Яременко и газеты
"Сiльськi Вiстi":

"Суд, не заперечуючи законного права вiдповiдачiв використовувати
критику для акцентування та загострення проблемних питань, вважає, що
оцiночному судженню та критицi можуть пiдлягати дiї конкретної особи,
полiтичного дiяча, полiтичної партiї, громадської органiзацiї тощо, однак не
цiлий народ, оскiльки в такому разi необхiдно довести, що предмет критики
(якiсь дiї, поведiнка, традицiї, висловлювання та iнше) є загальною нормою,
характеристикою i притаманнi кожному представнику цього народу" (стр.17).

А теперь попрошу уважаемый Суд с этих позиций взглянуть на следующий
отрывок из книги "Еврейский мир", помещенный в разделе "Эйнзацгруппы. Бабий
Яр". Цитирую:

"Нацистские войска обычно получали помощь от местного населения,
особенно на Украине. Украинский антисемитизм имел долгую и кровавую историю,
уходящую корнями к погромам Хмельницкого (1648). Однажды, когда мэра
Нью-Йорка Эда Коха, еврея по национальности, пригласили возглавить
празднование Дня Украины в Нью-Йорке, то он шутливо заметил, обращаясь к
украинцу-организатору: "Прекрасно жить в Нью-Йорке, где я могу идти во главе
праздничной колонны. В нашей же старой стране я бы бежал вдоль улицы, а вы
бы гнались за мной с ножом в руке".
Самая жуткая резня была устроена в киевском пригороде Бабий Яр во время
Рош-Гашана (еврейский Новый год) 1941 года. Свыше 33 тысяч евреев согнали в
одно место и убили в течение двух дней. А их тела закопали в огромных ямах.
После второй мировой войны Бабий Яр стал символом советской, мало чем
уступающей нацистской и украинской, неприязни к евреям" (стр. 297).

По-моему, приведенных отрывков вполне достаточно, чтобы
продемонстрировать видение евреями обобщенного образа украинского народа,
который предстает в их глазах олицетворением патологического антисемитизма,