"Иоанна Хмелевская. Свистопляска" - читать интересную книгу автора

так называемого бамбукового медведя. Он очень мешал ей принимать пищу, но
как раз это было в духе Выдры - всячески утруднять себе процесс питания.
Нет, невозможно, не может быть, что эта женщина притворялась, она и в
самом деле не любила есть, о чем весьма красноречиво свидетельствовала ее
внешность - кости, едва прикрытые штукатуркой...
С трудом оторвавшись от созерцания этого феномена природы, я
повернулась к своему собеседнику, но продолжала думать о Выдре и о
Северине. Интересовал меня, разумеется, главным образом Северин, я еще
собиралась разузнать, где он поселился в Крынице. Может, тоже в
"Пеликане"? Надо будет порасспросить об этом симпатичную девушку из бюро
обслуживания пансионата, хотя Северин не имел к Яцеку никакого отношения,
а девушке понравился Яцек, не Болек. К тому же Болек был, в отличие от
Яцека, уже женат. Отогнав с большим усилием мысли о Северине, я
сконцентрировалась на кривом собеседнике.
- Наш общий знакомый не жаловался на здоровье, и ничто не говорило о
возможности смерти от сердечного приступа, - заявила я Колодзею открыто и
прямо. - Вы были одним из последних, с кем Гавел общался, сидели с ним вот
за этим столиком. Не произошло ли тогда чего-нибудь такого, что бы могло
Гавела встревожить, взволновать, рассердить? Не съел ли он чего вредного?
Не выпил ли лишнего? И кем был третий человек за вашим столиком, тот
самый, излишне.., размашистый?
- Прямо сумасшедший, - согласился со мной пан Колодзей. - Я его не
знаю, первый раз видел. И мне он кажется подозрительным.
Отбросив дипломатические ухищрения, я принялась жадно расспрашивать о
подозрительном типе. Наверняка пан Колодзей счел меня недалекой любопытной
бабой. Возможно, он в чем-то прав... Ну и ладно, главное, принялся
рассказывать.
- Прямо вцепился в Гавела, слова не давал никому сказать. А ведь пан
Роевский, откровенно говоря, приехал сюда из-за меня. Дела, уважаемая
пани, не стану морочить вам голову этой скучной материей. Я тут ожидаю
партнера, а Гавел тоже хотел с ним встретиться, уж не знаю зачем,
наверняка у него с ним свои делишки.
- Ну а этот размашистый чего хотел от Гавела?
- Я так и не понял, но создалось впечатление, что ему и в самом деле
что-то требовалось. Нет, я этого типа никогда не видел. Да, с Гавелом они
были знакомы, не знаю, близко ли, во всяком случае, пан Роевский мне его
представил, даже фамилию назвал, да она у меня тут же и вылетела из
памяти. Что-то такое.., то ли Шмугель, то ли Шмергель.., и то, и другое
очень к этому типу подходило, и на контрабандиста он смахивал, и явно был
немного чокнутый, винтиков не хватало. Секунды спокойно не посидел, болтал
без перерыва, то и дело вскакивал с места, размахивал руками, совсем
задурил голову. Я уж даже подумывал пересесть за другой столик, ведь в
таких условиях спокойно не пообедаешь, того и гляди тарелку опрокинет или
рукой что смахнет со стола. Потом остался, в конце концов, один раз можно
пообедать и в нервной обстановке.
- Я тут уже кое с кем поговорила, мне то же самое сказали. А если
этот тип переставлял на столе солонку, хватался за тарелки и ложки-вилки,
не мог он, как думаете, чего-нибудь подсыпать Гавелу в тарелку или стакан?
Отравы какой-нибудь?
Пан Колодзей ответил не задумываясь: