"Иоанна Хмелевская. Свистопляска" - читать интересную книгу автора

оближешь.
- В масле! Сливочном! - обрадовалась я. - Давайте, давайте ее сюда!
Так вы сказали, пан Роевский со вторым постояльцем всегда садились за ваш
столик?
- Да, тут уж такой обычай, наши постояльцы выбирают столик, за
который потом всегда садятся. Нравилось им, наверное, как я их обслуживал.
И я был доволен клиентами - народ солидный, я имею в виду тех двоих,
заказы делали хорошие, ели не торопясь, меня не подгоняли. Рационально
питались, проше пани. И редко кто присаживался за их столик. Только вот
этот нахальный живчик...
- Мне еще хотелось бы побеседовать с тем из ваших постояльцев,
который обычно обедал вместе с паном Роевским. Он вроде бы немного
кривоват на один глаз?
- Верно пани заметила, тонкое наблюдение...
- Могу я вас просить, когда он придет в зал, передать ему, что одна
пожилая женщина хотела бы с ним поговорить? А то увидит незнакомую и не
сядет за свой столик. Кельнер пообещал:
- Непременно. Скажу - молодая и красивая дама желает с ним
побеседовать. Положитесь на меня, я прослежу за этим.
Что же, о вкусах, как известно, не спорят. Впрочем, по сравнению с
какой-нибудь столетней кавказской рекордсменкой я и в самом деле могла
сойти за молоденькую... Но думаю, кельнер, человек опытный и неплохой
психолог, просто сообразил, что, услышав о желавшей пообщаться с ним
пожилой даме, кривой Колодзей попытается сбежать куда подальше...
А он и в самом деле оказался крив на один глаз. Разговаривая со мной,
смотрел на меня одним глазом, в то время как второй устремлялся в
неведомую даль за моей спиной. Не всегда, впрочем, но довольно часто. Это
было непривычно и раздражало, во всяком случае я наконец не выдержала и
обернулась, чтобы посмотреть, на кого же это он уставился. И благодаря
этому увидела Выдру-Выдру я очень не любила. Думаю, из зависти, ибо эта
особа отличалась потрясающей худобой, нечто для меня совершенно
недостижимое, сущий скелет! Благодаря этому она могла не только есть, но
прямо-таки пожирать все, что ей заблагорассудится, с ума сойти! И вдобавок
у нее никогда не было аппетита. Ну как такому не завидовать мне, которой с
молодых лет приходилось заботиться о фигуре и отказывать себе в пище,
иначе меня бы безобразно разнесло. Отказываться от самых вкусных вещей,
мне! Ведь я так люблю поесть! А эта... Есть ей никогда не хотелось,
сколько раз я наблюдала, как она лениво ковырялась вилкой в каких-то
салатиках, оставляя их практически несъеденными, и на этом ее питание
заканчивалось. И втайне гордилась своей потрясающей худобой, восполняя вес
избыточным макияжем. Ее лицо покрывала штукатурка толщиной минимум в
полсантиметра. Вот, собственно, и все ее недостатки, но я очень не любила
эту женщину и ничего не могла с собой поделать. Не любила, и все тут! Она
была одной из тех четырнадцати знакомых, которых я встретила на этом
курорте в первые дни своего пребывания здесь.
Сейчас Выдра сидела за столиком в глубине зала с двумя мужчинами.
Один из них был ее мужем, а второй.., увидев второго, я забыла, зачем сюда
явилась. Вторым оказался Северин Вежховицкий. Езус-Мария, что их
связывает?!
Выдра нежно прижимала к груди огромного плюшевого медвежонка панду,