"Владимир Хлумов. Дети звезд (пьеса)." - читать интересную книгу автора

ругалась одна я, потому что товарищ Разгледяев удивительно
спокойный человек. Скала гранитная, утес силы воли над безбрежной
равниной моей разнузданной слабости. Его же ничего смутить не
может. Он забыл! Он все забыл. Так я напомню, как я от него ночью
к соседу ушла. Я даже его предупредила - сейчас вот пойду к
Богданову и останусь до утра. А он: "Ты никогда этого не сделаешь,
потому что так не делают." Что же, не делают, так я сделаю. И
пошла, позвонила в дверь. Коля открыл, смешной такой, смотрит на
меня, ничего понять не может. А я ему с места в карьер и говорю -
пришла к тебе жить. Он и не понял ничего, только целовал меня, да
так часто, как школьник...

Разгледяев. Елена, прекрати! При посторонних!...

Елена. Никак заволновался? Философ ты наш, схоласт. А то, что
посторонние в тапочках твоих сидят и коньяк твой пьют - это
ничего? (Анатолий заерзал в кресле.) Да, целовал, всю меня, здесь,
здесь и здесь (показывает на себе).

Разгледяев (почти кричит). Елена!

Елена. О! Не нравится тебе? Я знаю, тебе не нравится вовсе не то,
что я тебе с кем-то изменила и при посторонних говорю. Нет, вовсе
не это. Тебе именно не нравится то, что я от тебя такого умного,
такого преуспевающего, ушла к этому чудаку неудачнику, к - смешно
сказать - инженеру. Вот что тебя злит, и не делай тут из себя
отчаянного ревнивца. Да если бы я ушла к твоему начальнику, ты бы
немного, конечно, поскучал, но потом сказал бы: все-таки умная
женщина, все ж я толк в женщинах знаю. И еще бы в гости к нам с
начальником приходил и дефицитные подарки к праздникам дарил. Да,
мои любимые духи французские с запахом сирени приносил бы. А!?
Разгледяев. Ты с ума сошла. Это какая-то заразная болезнь, вы
помешались вместе со своим инженером. Я таким языком говорить не
могу.

Елена. Чем же тебе мой язык не нравится?Ана вашем языке я больше
говорить не хочу, не могу и не буду. Вы же все там пачкуны,
прихлебатели, зубрилы, выдумали себе игру, так играйте сами и не
заставляйте нормальных людей всем этим восторгаться. Что вы их
тянете, дергаете? О, вам скучно друг другу в ваши сытые рожи
постоянно глядеть, вам изредка хочется чего-нибудь свеженького, да
покрасивее, поостроумнее, чтобы возвысить вашу серость над
серостью, чтобы ваша тупость могла сказать: глядите, безумцы, и
истина с нами, потому что даже истина похожа на продажную девку.
Но нет с вами любви и не будет, хорошие женщины вас не любят,
пусть хоть и спят с вами.

Разгледяев (усмехается). Мы, конечно серость, а вы гении, особенно
твой инженер.