"Владимир Хлумов. Мезозойская История" - читать интересную книгу автора

Весть о том, что мамонт, мало того что живой, так еще и разговаривает,
слабо способствовала урегулированию хохлятско-кацапского конфликта.
Киевские лингвисты тут же подвергли речь мамонта скрупулезному
семантическому анализу и с редким единодушием объявили диагноз: речь
мамонта неопровержимо свидетельствует о его, мамонта, украинском
происхождении. Их московские коллеги, напротив, нашли в ответе Хутора
президенту сто двадцать четыре изоморфизма со "Словом о полку Игореве" и
выдвинули осторожное предположение: а не знаменитого ли Бояна отрыли
Брянские палеонтологи под колесами локомотива?


По-новому открылся территориальный вопрос. До какой, спрашивается,
глубины веков должен распространяться государственный суверенитет? Где эта,
в пространстве и времени, проходит злосчастная граница? На Вэрховний Ради
бывший тренер хокейной команды по идеологическим вопросам, а ныне первый
советник президента Леопольд Ващугин, выдвинул новый геополитический проект
раздела земного шара. Согласно Ващугину, нужно соединить центр Земли с
границами государств 1955 года, и весь конусообразный объем объявить
неделимой собственностью нависающего над ним государства. Гениальная
простота проекта вызвала бурную овацию консервативного большинства, а
оппозиция призвала не останавливаться на поверхности и продлить стенки
национального конуса в безвоздушное пространство и там собирать транзитную
пошлину за пролет русскоязычных космических экипажей.


На том и порешили. Вместе с ближним космосом под юрисдикцию Украины
перешло созвездие Лебедя с частью Чумацкого Шляха, на свою беду
оказавшегося как раз над Киевом. В общем патриотическом хоре утонули редкие
голоса сомнения научной интеллигенции, еще помнившей, что Земля вращается,
вследствие чего могут возникнуть серьезные проблемы с государствами,
лежащими на пятидесятом градусе северного полушария.


На местах тоже стало неспокойно. Жители Хутора-Михайловского, ставшего
теперь всемирно известным центром палеонтологии, отозвали из Рады своего
депутата, а взамен направили в киевский цирк телеграмму с прошением
баллотироваться на освободившееся место одноименного с городом мамонта. В
ответ вскоре пришла короткая депеша: "Баллотироваться згодэн. Ваш Хутор."


Началась предвыборная кампания. Целый месяц мамонт провел в добровольном
заключении, не подпуская к себе депутатов, корреспондентов и прочую
назойливую публику. Лишь изредка он наведывался к Кэри, а в остальное время
читал. Акты, постановления, проекты конституций, беллетристика (прочел
Кобзаря от корки до корки, прочел Энеиду Котляревского, познакомился с
философским наследием Сковороды) проглатывались с бешеным аппетитом. Под
конец ему попалась хартия прав человека, и тут он задумался о чем-то
сокровенном.