"Владимир Хлумов. Прелесть (Повесть о Новом Человеке)" - читать интересную книгу автора

С лесов свесил ноги бородатый мужик в ватнике, из под которого
выглядывала ковбойская в клеточку рубашка.
- И что, удачно? - спрочил журналист, ковыряя веточкой в земле.
- Батько их враз исцелял. Одын журналист з Москвы, прыкынувся, як цэ
вин казав, а, жертвой антинародной политики господина Чубайса.
Прыйшов у лохмотях, дистав з кышени ваучер завэрнутый у политилэн и
кажэ, ось батюшка, ободрали народ як последнюю липку. И знаешь, що
ему батько сказав? Виддай, каже, свою липку народу. Тоди
корреспондэнт и кажэ, що липка цэ така метахфора, иносказательная, и
як же я ийи виддам, колы вона нэ правдишня, а тилькы слово. А у мэнэ,
кажэ, нияких мильонив нэмае - лыше ридна газэта "Эмка" На що батько и
кажэ:
- Эмка, цэ така машина була, а твоя газэта не Эмка, а липка, ийи и
виддай.
- Очень остроумно, - улыбнулся гость. - Нет, я честно признался, кто
я и что я. И отец обещал дать интервью.
- Ну колы обицяв, обовьязково дасть, вин свое слово трымае, як сыла
тяжести отвес. Тилькы, писля того як його у электрычци ломануло, став
бильше молытыся, ничь и дэнь молыться и всэ якогось Создателя
помьянае. Кажэ "дай Господи Создателю Веры". Там виконцо навэрху,
усэ чуты. Хочэшь послухаты? О, як раз пишов поклоны быты.
- Хм, интересно, совсем здесь христианством не попахивает. Однако,
неудобно как-то... особенно молитву...
- А ты мэни грошив дай, за информацию, як-то ты на служби, а я тоби
продаю. Нэначе мы пры дили.
- Я и так на работе, - обидился журналист.
- Тьфу, звыняй, тилькы з грошами выйдэ краще... - Строитель замялся,
подбирая слово, - ...ну миркуй сам, ты ж нэ малэнькый, я продаю
ты-купуеш, получается?! як цэ по руськи, оборот, знову ж мэни симью
кормыты трэба и тоби... Ну що, по рукам?
- Не знаю, - гость с сомнением посмотрел на протянутую мозолистую
руку. - С другой стороны, народ имеет право знать правду.
- Конечно, мае. Нэ сумливайся, - сжимая руку корреспондента, говорил
строитель, - без правды истины нэ бувае, на то вона четвэрта влада.
Ци лиса хоч и колыхаються, та другых, звыняй, нэмае. Грошив, сам
знаешь нэ достае, а майстэрство пропылы. Я ось читав и в Москви лиса
гэпнулыся, у самом цэнтри, так що звыняй, колы на навэрху нэ дуже
прыйемно будэ.
- Да что там леса, - поддержал строителя журналист, - Миры
рушатся...
Мужик чуть пододвинул фанеру, на которой стоял полуистершийся знак -
черная перевернутая рюмочка и надпись "Осторожно, стекло!".
- Шумыть!
- Что шумит?! - как-то нервно спросил корреспондент.
- Шэпоче, наче, як хуртовына! - он подморгнул корреспонденту. - И ось
так з утра до ночи. Тильки поснидае, а снидае знаеш як? Трава та
картопля. Ни так вин довго нэ протягнэ. О, знову про Создателя начав
хвылюватыся. Добрэ, слухай, я пиду, щоб нэ скрыбло.
- Что скребло? - удивился корреспондент.
- Та, глухий послухав як мы з лисов, грошив дал и кажэ: "На душе