"Владимир Хлумов. Прелесть (Повесть о Новом Человеке)" - читать интересную книгу автора

героев, или когда они знают, что они актеры, а героев играют сплошным
мастерством?
- Знаете, господин полковник, я с отцом Серафимом долгую беседу имел,
и вам советую с ним поговорить.
- О чем же беседа была? - заинтересовался Воропаев.
- О жизни, он мне сказал, что и я болею.
- Чем?
- Прелестью, - ответил доктор и испытующе посмотрел на Воропаева, а
потом добавил, - Прелестью невинного осуждения пороков общества.
- Как это?
- Вы, говорит, доктор, прельщаетесь любоваться пороками, оставляя
себя в невинности. Мол, сам я пороков избегаю, но люблю наслаждаться
в других. А вообще, господин полковник, не знаю отчего те шестеро
погибли, но поп наш точно... - Доктор, повертел ладонью у лба.
- Зачем же Вы мне советуете к отцу обратиться?
- Так он тоже интересовался системой Станиславского.
Доктор подморгнул майору и полез куда-то в стеклянный шкаф типа
аквариум. Позвенев там лекарственными склянками, он достал фляжку,
небольшие стаканчики с делениями в миллилитрах и сказал:
- Попробуем, господин полковник, медицинского, а то сейчас и коньяк,
и водку гонят черт знает из чего.
Воропаев было начал отказываться,
мол, на работе и вообще за рулем, но доктор, пользуясь положением,
настоял:
- В качестве шумоутоляющего, я вам потом бюллетень выпишу, если что.
Разлив точно по пять делений, доктор поднял мерный стаканчик:
- Ну, вздрогнем, полковник, - и сам себе удивился, - вот уж не думал,
что буду с гэбэшником пить. Они чокнулись, выпили и прислушались к
себе.
- Закусить нечем, - обоженным горлом прохрипел доктор.
- Разве ж лекарство закусывают? - укоризненно поправил Воропаев.
- И то верно. Но запивают, - и он плеснул из графина воды,
- А скажи, господин полковник, отчего ты до сих пор майор? - доктор
простодушно уставился на Воропаева.
- Сам не знаю, Михаил Антонович, - тоже просто отвечал Воропаев, -
При советской власти все впросак попадал, звезды мимо падали, а
сейчас так быстро живу, что и забываю, кто я, и что я.
- Видно ты плохо систему Станиславского изучал, а мастерства не
хватает.
- Не хватает, - покорно подтвердил Воропаев, взглянув на фляжку.
- Ну, что, - сообразил доктор, - Еще по пять кубиков, для закрепления
эффекта. Они выпили еще, и тут доктор выдал:
- Ты, Вениамин Семенович не обижайся на меня, я и сам человек
пропащий, работу свою не люблю, и жизнь свою не люблю, ни детства, ни
отрочества не приемлю, еще пяток годков покочевряжусь, и на пенсию, а
для чего, спрашивается, вся эта попытка моя? Как будто меня
специально произвели на свет исключительно для примера, знаешь как в
пьесе выведут какого-нибудь неудачника, чтобы он в последнем акте
застрелился. Ты вот - и то благороднее меня оказался. На оскорбления
не отвечаешь, меня жалеешь, неужели ж со стороны видно, до чего я