"Владимир Хлумов. Прелесть (Повесть о Новом Человеке)" - читать интересную книгу автора

обросшего реставрационными лесами. Ремонт шел по-современному, и
лицевая часть здания была обнесена зеленым полупрозрачным занавесом.
Маленький уголок Москвы напоминал театральные подмостки, где
готовились декорации для какого-то нового неизвестного спектакля.
Андрей вослед за Катериной задрал голову вверх на противоположный,
уже блистающий европейскими окнами, отремонтированный дом, так что
леса оказались как раз у них за спиной. Молодые люди прикасались
плечами, и он чувствовал ее теплое дыхание. У Андрея даже закружилась
голова, во всяком случае, крытые зеленой дымкой леса, отраженные в
зеркальных окнах, закачались и поплыли.
Лишь через секунду Андрей сообразил, что за спиной происходит нечто
необычное. Он оглянулся и увидел, как трехэтажная конструкция
накренилась и уже приготовилась обрушиться на них. Андрей что-то
крикнул и потащил Катю в сторону. Едва они отбежали, как леса рухнули
и плотное облако пыли поглотило окрестности. Когда туман рассеялся, и
снова появилась Москва, Катерина, протирая глаза, промолвила:
- А мне ведь и надо было в этот дом.
- Зачем, - удивился Андрей, глядя на оголившийся фасад безжизненного
здания.
- Мне позвонили и просили зайти по этому адресу.

11

К полудню тучи сгустились над Воропаевским небом. Пришло известие о
гибели того самого пьяного купечека, что проспал всю дорогу в
злосчастном третьем вагоне. Битюг был найден в собственном подъезде с
проломленным черепом. Орудие убийства - проржавевший кусок арматуры,
валялось рядом, и никаких следов, кроме следов крови жертвы, не
хранило. Вениамин Семенович тут же поручил Зарукову найти Катерину и
кого-нибудь направить в Клинский район к иероманаху Серафиму. Сам же
отправился в долгое путешествие по Подмосковью. Начал он с самой
ближайшей платформы, последовательно от столицы вглубь. Между
станциями он садился у окна, глядел невидящим взором на последние
теплые минуты этого года и размышлял о деле. Все выглядело
бессмысленным и особенно это последнее убийство. Битюг проспал всю
дорогу, о чем было напечатано во всех газетах. Какая же причина его
убивать? Или он и вправду не нуждается в причинах, как говорит отец
Серафим. Кто же он этот Новый Человек? Вениамин Семенович теперь для
определенности так обозначал преступника. Нет, причина должна быть
обязательно, подсказывал ему многолетний опыт работы в комитете
госбезопасности. Причем, причина из ряда вон, если убираются
проблематичные и неопасные свидетели. Свидетели чего? Новый Человек
очевидно вышел где-то перед Москвой. Утро было раннее, воскресное,
народу немного, по большому счету и убивать-то некого. Воропаев,
словно пес, помотал головой, пытаясь избавиться от шума в ушах. На ум
пришло хокку крестьянина Иссы. Сборник средневековой японской поэзии
он часто брал с собой на оперативные задания и зачитывался, укрывшись
от людского глаза в каком-нибудь тихом месте. Но сейчас стихи
казались чужими и неуместными. Вспомнил доктора. Не любит он
гэбистов... Да какой я к черту гэбист? Я и следователь-то никудышный,