"Александр Евсеевич Хинштейн. Какого цвета страх " - читать интересную книгу автораказнокрады по-прежнему боятся печатного слова. Боятся правды, не возмездия,
не закона - именно правды. Я окончательно понял это, сидя в тюремной камере или, как говорят опера и уголовники, в "крытке". Именно там - на жесткой шконке - и пришла мне в голову идея продлить жизнь опубликованных ранее заметок, собрав их в отдельной книге. Я сознательно не вносил никаких принципиальных правок в заметки, которые публикуются в этой книге. Единственно - я сопроводил их комментариями, ибо, как мне кажется, многое из того, что остается за кадром, представляет существенный интерес: кулисы подчас завлекательнее сцены. Дело № 1 РУШАЙЛО, ОРЛОВ И ПОДЕЛЬНИКИ Поднялся со стула, и в голове сами собой возникли симоновские строчки: "Я вышел на трибуну в зал, мне зал напоминал войну..." Я смотрел на людей, сидящих передо мной. На золотое шитье их погон. В зале было тихо... "А тишина - ту тишину, что разрывает первый залп..." Те, кто выходил раньше, произносили красивые, правильные слова: о нужной, мужской работе. Об Отечестве и его защитниках. Благодарили руководство МВД и Главное управление кадров за оказанную честь...И я понял, что не могу, не имею попросту права уподобляться этим людям. Слишком мало времени прошло с того майского вечера, когда тяжелая кованая дверь тюремной камеры захлопнулась за моей спиной... кулаки, чтобы не выдать волнения. - При прошлом - в сумасшедший дом. При министре нынешнем я стал лауреатом премии МВД. Значит, в системе действительно начались реформы... На какую-то секунду в зале воцарилась глухая, тягостная тишина. Но когда замминистра, а за ним и начальник Управления кадров захлопали, зал взорвался аплодисментами, хотя сквозь канонаду хлопков я явственно услышал, как редактор ведомственной милицейской газеты сказал своему соседу: "Хинштейн - в здании МВД, лауреат! До чего мы дожили!" И правда, до чего? Почти три года не было для генералов МВД журналиста более ненавистного, чем я. Они пытались делать вид, что мои статьи ничего для них не значат, но я-то понимал: это не так, потому что иначе не травили бы они меня, не бросали бы за решетку, не объявляли в розыск. Маленький комар может свести с ума своим писком даже огромного медведя. Сегодня большинства этих людей уже нет. Им на смену пришли другие: не знаю ещё - более ли честные, более ли принципиальные - будущее покажет. Но другие. Пройдет ещё какое-то время. Эпоха правления Рушайло станет историей. Притупится острота воспоминаний, осядут на дне памяти фамилии его гауляйтеров. Но я никогда не забуду тех страшных лет. И всякий раз, заходя в здание МВД, буду вспоминать, как студеным январским вечером стояли перед ним тысячи людей, пришедшие на митинг в мою защиту. Как держали транспаранты и плакаты мои коллеги - не только из "МК" - из всех, наверное, честных, не продавшихся ещё газет: из "Совершенно секретно", из "Новой газеты", из |
|
|