"Александр Евсеевич Хинштейн. Какого цвета страх " - читать интересную книгу автора

бензином, одеколоном друзей, которые пришли меня забирать, и ещё чем-то
неуловимым, знакомым с детства.
Те, кто хоть раз почувствовал этот запах, совершенно по-другому смотрят
на мир. Ведь для того чтобы оценить что-то по-настоящему, этого чего-то хоть
на какое-то время надо лишиться...


* * *

Конечно, я мог бы выставить себя этаким бесстрашным героем. Написать,
что ничего и никого не боялся и не боюсь, что все происходящее давалось мне
исключительно легко.
Мог бы, но не хочу. Лучше уж вообще ничего не писать, чем врать...
Страх - одно из самых сильных человеческих чувств. Некоторые философы
(Ницше, например) утверждали, что страх, в принципе, двигает человечеством и
прогрессом. Не знаю, может, и так...
Девять месяцев я жил под дамокловым мечом. Девять месяцев каждый звонок
в дверь заставлял меня внутренне вздрагивать - не за мной ли?
Время от времени мне передавали "приветы" от моих героев. Герои
рекомендовали не делать лишних движений, иначе... Но было уже поздно. Нельзя
останавливаться, если мчишься на мотоцикле по отвесной стене. Затормозишь -
погибнешь.
Страх приходит не сразу. Только потом, спустя какое-то время, начинаешь
понимать, на грани чего ты балансировал, и тогда тебя охватывает вязкое
ощущение ужаса.
Лишь на другой день после того, как меня не смогли увезти на
обследование во Владимирскую психбольницу - помешали пулей приехавший
адвокат и толпа коллег-журналистов, сгрудившихся на лестничной площадке, - я
вдруг осознал, чего избежал. Ведь сейчас, в эту самую минуту, меня могло бы
уже не быть. Точнее, я - был бы не я. Один укол - и все. И никакие Рушайло с
Березовским меня бы уже не волновали.
А потом на смену страху пришла злость. И злость эта была намного
сильнее. Злость сильнее страха, чего бы там ни говорил Ницше...


* * *

...Я был неправ, когда описывал своих следователей. Их всех - таких
разных и непохожих - объединяли не улыбки и суетливость, а, главным образом,
совсем другое: чувство власти и всесилия. Совершенно обычные, даже заурядные
люди, они получили право решать человеческие судьбы. Карать и миловать.
Сажать и освобождать. И право это опьяняло их.
Вы никогда не задумывались: почему чем меньше уровень начальника, тем
больше значения он придает собственной персоне? Именно потому, что власть
дурманит голову почище любой водки.
Я не знаю, о чем думали эти люди, мучились ли внутренним раскаянием,
оттого что травят невиновного, травят по приказу сверху, или просто
старались не думать об этом, ведь если закрыть глаза - ты ничего не увидишь.
Может быть, они успокаивали себя тем, что от них ничего не зависит.
Откажутся они - придут другие. Скорее всего, так и было. И это самое