"Дэвид Хилл. И падает занавес " - читать интересную книгу автора

стратосфере, как живое существо, и при этом величественно и невесомо падая
на землю. Скоро исчезли даже высокие перистые облака, залитые закатом. А
занавес все падал, застилая весь мир странной пеленой. Кто-то заплакал. Я
был поражен, увидев, что это плачет отец.
Я испугался. Потом подошел и прижался лицом к нему.
- Что случилось, папа? - спросил я.
- Это занавес, сын, - ответил он. - Занавес падает.
- Почему, папа? Что произошло?
Ответ на этот вопрос хотели знать все. Остановившийся невдалеке
дальнобойшик открыл дверь кабины, и все смогли услышать радио. Несмотря на
помехи, скоро все стало ясно. На Солнце произошла буря, видимо, завершавшая
сто- или тысячелетний цикл, и она была столь же неожиданна, сколь и сильна,
намного сильнее всех прогнозируемых воздействий. Выброс солнечной радиации
вывел из строя механизмы управления занавесом, сорвав его с орбиты и вдавив
в атмосферу, где, как видели мы, он сперва разделился на части размером с
целые континенты, а затем осыпался вниз невообразимым конфетти. Короткие
вспышки огня возникали то здесь, то там - части занавеса возгорались от
трения. Медленно-медленно они приближались к нам, собирая под собой облака и
принимая все более угрожающие размеры, пока не заполнили собой все небо над
нашими головами.
Десять тысяч футов. Пять тысяч. Пятьсот. Шея у меня уже болела, так
долго я стоял с задранной вверх головой.
- Все кончено, - шептал отец.
- Что кончено, папа? - спросил я. - О чем ты говоришь?
Он не отвечал. Когда я снова взглянул вверх, часть занавеса, ближайшая
к нам, размером с Манхэттен, достигла верхушек башен моста. До невозможного
тонкий бимолекулярный слой на мгновение задержался на металлической
конструкции, но сразу же беззвучно лопнул и продолжил падение, бесшумно
скользя вдоль тросов, поддерживавших мост, к земле. Отец обхватил нас с
Мирандой, закрывая своим телом, но в этом не было нужды. Когда часть
занавеса накрыла нас, мы почувствовали только легчайшее касание, и пленка
сразу разорвалась под своим же весом, как мыльный пузырь.
Куда бы я ни посмотрел, от пригородов Бронкса до океана, от Нью-Джерси
до многоквартирных домов на Вашингтон Хайтс, мир покрылся пеленой.
Я нагнулся и попробовал поднять кусочек занавеса, но хрупкий материал
рассыпался от моего касания.
Люди стали расходиться по своим машинам и уезжать. Папа взял нас за
руки, и мы пошли по мосту обратно в город. Наступая на тонкую пленку
занавеса, наши ноги превращали его в ничто и оставляли чистый след позади.
- Ну, вот и все, ребята, - сказал отец.
- Что все? - спросил я.
- Помнишь, что я говорил тебе, сынок? Занавес был нашей последней
надеждой. Теперь все будет еще хуже. Скоро даже воздух настолько испортится,
что мы не сможем дышать на улице. Солнечная радиация возрастет, и растения
не смогут больше расти и насыщать атмосферу кислородом. Не знаю, что будет с
нами. Может, вашей маме еще повезло.
Миранда вырвалась из его объятий:
- Как ты можешь такое говорить? - кричала она. - Ненавижу тебя, папа!
Лучше бы ты умер, а не она. Не могу слышать, как ты болтаешь про этот
дурацкий занавес. Я рада, что он упал!