"Джо Хилл. Призраки двадцатого века " - читать интересную книгу автора

каждой книгой. Он подготовил к печати шестнадцать томов "Лучших новых
ужасов", посвятив альманаху уже треть своей жизни. Это означало, что он
потратил тысячи часов на чтение, редактирование и переписку - тысячи часов,
которых никто ему не вернет.
Со временем журналы стали вызывать у него особую неприязнь. Печатали их
на самой дешевой бумаге самыми дешевыми красками. Он ненавидел следы краски
на своих пальцах, ненавидел ее резкий запах.
Он не дочитывал до конца большую часть рассказов, за которые все-таки
брался. Он не мог. Он слабел при мысли о том, что придется осилить еще одну
историю о вампирах, занимающихся сексом с другими вампирами. Он решительно
открывал подражания Лавкрафту,[1] но при первом же болезненно серьезном
намеке на Старших богов чувствовал, что внутри немеет какая-то очень важная
его часть - так немеет в неудобной позе рука или нога. Он боялся, что эта
важная часть - душа.
Вскоре после развода с женой обязанности редактора стали для Кэрролла
утомительным и безрадостным бременем. Иногда он думал и даже мечтал о том,
чтобы отказаться от должности, но быстро возвращался к реальности.
Редактирование "Лучших новых ужасов" приносило двенадцать тысяч долларов
ежегодно, и это была основа его дохода. Ее дополняли гонорары за другие
сборники и журналы, разнообразные выступления и семинары. Без двенадцати
штук ему пришлось бы искать настоящую работу, а это худшее, что может с ним
случиться.
Название "Северное обозрение" было ему незнакомо. На плотной шершавой
бумажной обложке изображались неровные ряды сосен. Штамп на оборотной
стороне журнала сообщал, что обозрение издано Катадинским университетом в
штате Нью-Йорк. Кэрролл раскрыл журнал, и оттуда выпал сложенный пополам
листок - письмо от редактора, преподавателя английского языка по имени
Гарольд Нунан.
Прошлой зимой к Нунану обратился некий Питер Кубрю, работавший на
полставки в технической службе университета. Нунан, тогда только что
назначенный редактором "Северного обозрения", объявил открытый конкурс, и
Питер принес свой рассказ. Нунан из вежливости пообещал ознакомиться с
рукописью. Когда он прочитал рассказ, озаглавленный "Пуговичный мальчик:
история любви", то был просто поражен и скупой выразительностью языка, и
отталкивающим содержанием.
Для Нунана редактирование журнала было новым делом Он сменил ушедшего
на пенсию Фрэнка Макдэйна, прослужившего на своем посту двадцать лет, и
горел желанием обновить издание. Нунан хотел публиковать такие произведения,
чтобы они всколыхнули чувства и разум читателей.
"Боюсь, в этом я даже слишком преуспел", - писал Нунан.
Вскоре после выхода в свет "Пуговичного мальчика" заведующий кафедрой
английского языка вызвал Нунана к себе и обвинил его в том, что "Северное
обозрение" используется как трибуна для "литературных розыгрышей испорченных
юнцов". Почти пятьдесят человек отказались от подписки на "Обозрение" -
существенная потеря для журнала тиражом в тысячу экземпляров. Выпускница
университета, обеспечивавшая большую часть финансирования "Северного
обозрения", в негодовании отказалась от дальнейшего сотрудничества. Самого
Нунана отстранили от работы над журналом, и место редактора, уступив
настойчивым просьбам общественности, вновь занял Фрэнк Макдэйн.
Письмо Нунана заканчивалось следующими словами: