"Джо Хилл. Призраки двадцатого века " - читать интересную книгу автора

на несколько других представительных мероприятий. Конвенты представляли
собой ту часть его работы, которая еще не вызывала отвращения: там Кэрролл
встречался с друзьями. В глубине души он все еще любил ужастики, и конвенты
порой будили в нем приятные воспоминания.
Например, на одном из таких сборищ он наткнулся на первое издание "Я
люблю Гейлсбург в весеннее время".[9] Много лет он не видел и не вспоминал
про "Гейлсбург", но стоило перевернуть несколько коричневых хрупких страниц,
восхитительно пахнущих пылью и чердаком, как на Кэрролла головокружительным
потоком обрушились воспоминания. Впервые он прочитал эти рассказы в
тринадцать лет, а потом две недели не мог прийти в себя. Читал он на крыше,
куда залезал через окно своей комнаты: только там он не слышал непрестанных
ссор родителей. Он вспомнил шершавую на ощупь кровельную плитку -
раскалившись на солнце, она источала запах резины; вспомнил далекое жужжание
газонокосилки; а главное - вспомнил ту блаженную зачарованность, с какой
читал о невозможном десятицентовике с Вудро Вильсоном.[10]

Кэрролл позвонил в муниципальную службу Пекипси, и его соединили с
отделом кадров.
- Кубрю? Арнольд Кубрю? Его уволили шесть месяцев назад, - сообщил
мужчина с высоким сиплым голосом - Вы знаете, как трудно вылететь с
муниципальной работы? Я про такое давненько не слышал. Кубрю скрывал свое
уголовное прошлое.
- Нет, меня интересует не Арнольд, а Питер Кубрю. Арнольд, наверное,
его брат. Он такой толстый, весь в татуировках?
- Ничего подобного. Худой. Жилистый. Однорукий. Сказал, что левую руку
ему оторвало прессом.
- Да? - неуверенно протянул Кэрролл, чувствуя, что этот странный
Арнольд вполне мог быть родственником Питера. - А что за проблемы у него
возникли?
- Он нарушил запретительный приказ.
- О! - воскликнул Кэрролл. - Супружеские разногласия?
Он сочувствовал всем мужчинам, пострадавшим от рук адвокатов бывших
жен.
- Если бы, - ответил сиплый кадровик. - Ему запретили приближаться к
собственной матери. Как вам такое, а?
- А вы не знаете, не родственник ли он Питеру Кубрю и как мне с ним
связаться?
- Приятель, я ему не нянька. Все, вопросов больше нет?
Вопросов больше не было.

Кэрролл дозвонился до справочной, разузнал телефоны всех Кубрю в
Пекипси и близлежащих районах, но никто из тех, с кем он сумел поговорить,
не признался в родственных отношениях с Питером. В конце концов Кэрролл
сдался. В раздражении он стал прибираться в кабинете, без разбора бросая в
урну бумаги и переставляя стопки книг с одного места на другое. У него
кончились идеи. Кончилось терпение.
Ближе к вечеру он прилег на диван, чтобы подумать, и провалился в
беспокойную дремоту. Даже во сне Кэрролл продолжал сердиться: он преследовал
в пустом темном кинозале маленького мальчика, укравшего у него ключи от
машины. Мальчик был черно-белым и мелькал, как призрак или персонаж старого