"Джек Хиггинс. Отходная молитва " - читать интересную книгу автора

показать все, что у них есть, - ворчливо проговорил Миган, передергиваясь от
искреннего отвращения. - Однажды я самолично видел, как он трахает
приходящую работницу после завтрака. Лет пятьдесят пять, вся в пыли... да
еще в моей кровати!
Доннер дипломатично промолчал, а Миган открыл небольшую дверцу в
глубине комнаты, которая вела в часовню. Там постоянно поддерживали
атмосферу свежести, воздух был наполнен ароматом цветов. В динамиках звучала
органная музыка, создававшая настроение тихой печали.
С каждой стороны было устроено по шесть ниш. Миган снял шляпу и вошел в
первую. Там всюду были цветы, гроб был установлен на постамент в черной
драпировке.
- Это кто?
- Девушка. Студентка, которая угодила под колеса спортивного
автомобиля, - ответил Доннер.
- Ах да, я сам ей занимался.
Он приподнял ткань, закрывавшую ее голову. Умершей было лет
восемнадцать-девятнадцать; веки ее были опущены, губы полуоткрыты; грим на
ее лице был наложен так искусно, что казалось, она спит.
- Хорошая работа, мистер Миган.
Тот кивнул головой в знак согласия.
- Честное слово, ты прав, Фрэнк. Если хочешь знать, то когда ее
привезли, у нее на левой щеке не было даже намека на мясо. Не лицо, а
гамбургер, говорю тебе.
- Вы гений, мистер Миган, - сказал Доннер с искренним восхищением. -
Вы - талант. Другого слова и не подберешь.
- Приятно слышать, Фрэнк. Я действительно горд своей работой. Я всегда
стараюсь сделать как можно лучше, но в случае с этой девочкой... Ведь надо
было подумать о ее родителях.
Из часовни они прошли в вестибюль, оформленный в безупречном стиле
отделанный настоящей голубой и белой веджвудской плиткой. Направо находилась
дверь с витражами, выходящая в приемную. Подойдя ближе, они услышали шум
голосов и плач.
Дверь открылась, и появилась очень пожилая женщина, плачущая навзрыд.
Ее голова была повязана косынкой, на плечи накинуто старенькое шерстяное
пальто, протершееся на швах. В одной руке она держала корзинку, в другой -
очень потрепанный кожаный кошелек. Ее лицо распухло и покраснело от слез.
Генри Эйнсли, в обязанности которого входило встречать клиентов,
следовал за ней. Это был высокий худой человек со впалыми щеками и хитрыми
глазами. Он носил строгий темно-серый костюм и черный галстук. Руки его
вспотели.
- Я весьма сожалею, мадам, - сухо повторил он, - но таковы правила. Тем
не менее, все хлопоты вы можете предоставить нам.
- Что за правила? - спросил Миган, подходя и кладя старушке руки на
плечи. - Ну-ну, успокойтесь, милая, не надо так плакать. Что происходит?
- Все хорошо, мистер Миган. Просто эта милая дама очень расстроена. Она
недавно потеряла мужа, - принялся объяснять Эйнсли.
Миган оставил его слова без ответа и повел вдову в свой кабинет. Он
усадил ее в кресло.
- Ну, милая, теперь расскажите мне все.
Он дотронулся до ее руки, и она судорожно сжала пальцы.