"Джек Хиггинс. За час до полуночи" - читать интересную книгу автора

- Задумываться об этом всегда поздно, - возразил я. - С самого момента
рождения.
Я сознавал возможность мистификации с его стороны. Никогда не любил
такие разговоры, но вот участвовал в одном из них. С тех пор как Бёрк
принял свой утомленный вид, у меня возникло некоторое подозрение, что меня
пытаются обвести вокруг пальца, что я попался на удочку ирландского
притворства в исполнении таланта, не посрамившего бы и знаменитый
Монастырский театр.
Шон взглянул на меня и с беспокойством спросил:
- Ну а как ты, Стаси? Во что веришь? Что важнее всего для тебя?
С тех пор как я вылез из "ямы", у меня не было времени для медитаций.
- В Каире я сидел в одной камере о стариком по имени Малик.
- За что он сидел?
- Какое-то политическое дело. Точно не знаю, потом его перевели в
другую тюрьму. Он буддист - дзэн-буддист. Наизусть знал каждое слово,
сказанное Бодидхармой. Это помогало нам целых три месяца, пока его не
перевели.
- Ты что, хочешь сказать, что он обратил тебя? - В его голосе
слышалось неодобрение. Наверное, он ожидал, что я объявлю ему принципы
ненасилия.
Я покачал головой.
- Точнее говоря, он помог мне определиться в мировоззрении. Я скептик.
Ни во что и ни в кого не верю. Если ты во что-нибудь веришь, то порождаешь
несогласие и тут же попадаешь в беду.
Наверное, он не расслышал ни слова или, может быть, просто ничего не
понял.
- Возможно, что и так.
- Но это сейчас не имеет значения. - Я бросил свой догоревший окурок в
море. - Скажи, наши дела плохи?
- Не лучше, чем ты думаешь.
Видимо, герру Хофферу принадлежала не только вилла, но и "Сессна". Он
же оплатил расходы на операцию по моему освобождению из Порт-Фуада.
- У тебя есть что-нибудь кроме того, что на тебе? - спросил я.
- Все, с чем ты вернулся из Конго, - парировал он. - Или тебе
напомнить?
- Я думаю, с тех пор ты провел несколько удачных операций.
Он вздохнул и ответил с явной неохотой:
- Кажется, я уже говорил тебе. Мы вложили все в то золото, с которым
тебя взяли на Рас-эль-Канайс. Рассчитывали на проценты.
- Сколько вложили?
- Все, что у нас было. Мы могли бы получить впятеро больше той ночью.
Предложение выглядело заманчиво.
- Спасибо за откровенность.
Я даже не разозлился. Сейчас это уже не имело никакого значения. Меня
больше интересовали последующие события.
- Конец войны, Шон? - спросил я. - А как же те и другие африканцы? Им
уже не нужны профессионалы?
- Им уже нечем платить за услуги. В любом случае, я сыт по горло их
компанией. Мы все сыты.
- Так что Сицилия - последний шанс?