"Фиона Э.Хиггинс. Заклинатель" - читать интересную книгу автора

вязкую черную жижу, жить на этом берегу нелегко, здесь много грязи и шума,
но, несмотря на все недостатки, южане все-таки по-своему честнее северян. На
южанина смотришь - и сразу понимаешь, кто он есть. Он не таит правду под
изысканной одеждой или изысканными словами.
Вот-вот должен был начаться прилив. Пин поспешно подобрался к самому
краю воды. В прибрежном иле частенько попадались всякие безделки, оброненные
моряками, но сегодня Пину было не до поисков: он торопился. Он извлек из
кармана небольшую склянку с двумя ручками и откупорил ее. Крепко сжав одну
ручку большим и указательным пальцами, мальчик слегка погрузил ее в воду,
так что горлышко едва скрылось под поверхностью, и провел ею навстречу
течению, пока стеклянный пузырек не наполнился темной влагой. Затем он
тщательно закупорил его плотной пробкой и взбежал вверх по ступеням
набережной.
Река Фодус была широко известна своей невыносимой вонью, но так уж
устроены люди: они привыкают почти ко всему, с чем сталкиваются каждый день.
Не часто выпадали такие дни, когда вонь бывала настолько отвратительна,
чтобы жители Урбс-Умиды позволяли себе недовольные высказывания на этот
счет. Существовала даже теория, будто за много поколений у коренных
урбсумидцев выработался к запаху своеобразный иммунитет. Вероятно, подобным
же образом можно было бы объяснить и их чудесную способность есть
испорченную пищу без всяких печальных последствий. Ведь человек, который не
чувствует запаха, не ощущает и вкуса. Правда, в случае Пина все было иначе.
У него был очень острый нюх, который позволял ему отчетливо воспринимать
малейшие изменения в самых тонких оттенках речного зловония.
Пока Пин добирался до церковного погоста, повалил снег. Низко опустив
голову, мальчик прошел сквозь узкую калитку, едва не столкнувшись с юной
девушкой, которая, наоборот, возвращалась с кладбища. В испуге она, будто бы
защищаясь, вскинула бледные руки. Протискиваясь мимо нее, Пин уловил едва
различимый аромат - неожиданно сладкий; ему стало неловко, и он пробормотал
какие-то извинения, а затем двинулся дальше своей дорогой.
Кладбище Святой Милдред было очень древнее, - должно быть, здесь
хоронили покойников с самых первых дней основания города. Его чрево, словно
бездонный колодец, поглотило куда больше людей, чем можно было бы вообразить
по количеству сохранившихся надгробий. Впрочем, это только кажется
невероятным: на самом же деле ничего удивительного тут нет, поскольку почва
на кладбище была на редкость сырой и кислой. А эти два свойства, особенно в
сочетании друг с другом, существенно ускоряют процесс разложения. Поскольку
кладбище располагалось на холме, то все трупные яды, впитываясь в землю,
стекали по склону и попадали в конце концов в Фодус. И это был только один
из многочисленных ингредиентов ядовитого речного супа. Известны были случаи,
когда за несколько месяцев от тела покойника оставался только скелет, - об
этом феномене частенько можно было услышать от сведущих людей в таверне
"Ловкий пальчик".
Впрочем, пробираясь меж неровными рядами надгробий, Пин размышлял вовсе
не о гниющих трупах. Он шел прямо к цели - видимо, хорошо зная дорогу, -
пока не остановился перед невысоким деревянным крестом без надписи. Крест
накренился влево, и Пин попытался слегка его выправить, что оказалось
непросто: мерзлая земля была тверже камня. У основания креста лежал, тоже
насквозь промерзший, крошечный букет сухих белых цветов. Мальчик его
подобрал и присел на корточки прямо в сугроб.