"Ф.Э.Хиггинс. Черная книга секретов " - читать интересную книгу автора

такой выход: расплатиться через неделю сразу за две. Я, старый дурак,
согласился, однако прошла неделя, и Гадсон затребовал с меня восемнадцать
шиллингов вместо положенных двенадцати.
- Шесть шиллингов процентов набежало, - объяснил он с улыбочкой.
Конечно, лишних денег у меня не нашлось, и к следующей неделе долг мой
вырос еще больше. Я наскреб что сумел и попытался договориться с Гадсоном
по-хорошему, но он и слушать не желал. У него вместо сердца не то что
камень, а дырка. Так прошло четыре недели, долг мой разросся, и я понял, что
никогда не расплачусь с Гадсоном.
А ему того и надо было.
- Вот что я тебе предлагаю, - сказал Гадсон в следующий раз, как пришла
пора платить. - Есть один способ рассчитаться за все твои долги.
Хоть я уже и перестал ему доверять, а деваться было некуда.
- Мне нужно, чтобы ты выполнил для меня кое-какую работу, как раз по
твоей части. Инструмент с меня, - заявил Гадсон.
Как услышал я про его гнусный план, так вскипел и, сам не свой от
ярости, вышвырнул Гадсона за порог своей лачуги. А он отряхнулся и грозится:
- Не послушаешься, так я тебя выселю! Смотри мне! Даю тебе неделю
сроку. Передумаешь - скажи.
В ту ночь я на чем свет стоит проклинал себя: и зачем такое допустил,
попал в кабалу к этому чудищу! А к утру понял, что выбора у меня нет. Послал
весточку Гадсону, и он явился ко мне - с указаниями и инструментом.
Деревянной лопатой.
- Ею тише копать, чем железной, - объяснил Гадсон. - Все, кто этим
делом промышляет, работают деревянными.
Каким делом? Гробокопательством!
Ночью, как пробило час, отправился я на кладбище. На душе тяжело было -
уж как я себя ненавидел, не описать. На какую могилу Гадсон глаз положил, я
знал: ведь кто, как не я, собственноручно выкопал ее накануне и сам видел,
как в нее гроб опускали сегодня днем. И вот теперь я раскапывал свежую
могилу. Копаю, а сам все про Гадсона думаю. Ведь жиреет и богатеет за счет
бедняков, у него чуть не вся деревня в должниках.
Пошел дождь, луна спряталась за облаками, словно не хотела глядеть на
гнусное дело, которое я исполнял. Ветер и дождь хлестали мне в лицо, я
промок, руки замерзли, тяжелая, мокрая глина так и липла к лопате, а
тяжеленная от глины лопата с чавканьем вязла в земле, будто сама земля ожила
и старалась отнять у меня лопату, не дозволяя выкопать покойника, стараясь
затянуть меня под землю, в самый ад.
Куча вырытой земли росла. Со лба у меня катился пот, смешиваясь со
струями дождя, а сердце в груди бухало, как кузнечный молот. Наконец лопата
глухо стукнула о дерево. Я опустился на колени и счистил землю с крышки
гроба. Приколочена она была хлипко, по гвоздю на каждый угол, поэтому
удалось без особого труда поддеть ее краешек деревянной лопатой. Крышка
треснула и приподнялась. В тот же миг небо расколола молния, громыхнул гром.
"Боже милостивый, прости меня!" - пробормотал я и перекрестился. Вспышка
молнии озарила гроб у меня под ногами и лицо мертвеца.
Судя по одежде и дешевому гробу, покойник богачом не был - да и откуда
у нас в Пагус-Парвусе богачи? Впрочем, как все мы, он в конечном итоге лег в
землю. Молодой, красивый, и никаких следов несчастья, ставшего причиной его
смерти (бедняга попал под колеса повозки). Белые руки сложены на груди,