"Ф.Э.Хиггинс. Черная книга секретов " - читать интересную книгу автора

Отец рывком поднял меня с пола. Сопротивляться его железной хватке я не
мог, и он завернул руки мне за спину, а мать цепко ухватила меня за волосы.
В отчаянии взгляд мой метался от одного ухмыляющегося лица к другому, но
напрасно: я знал, что родителей мне не разжалобить и на спасение
рассчитывать нечего.
Тут ко мне подступил некто третий, доселе таившийся в темноте, и,
жесткой рукой взяв меня за подбородок, заставил разинуть рот и полез в него
грязным пальцем, оказавшимся отменно мерзким на вкус. Палец этот пробежался
по моим деснам.
- Ну, сколько? - нетерпеливо спросил отец.
- Неплохо, неплохо, даю по три пенса за штуку, всего около дюжины
будет, - отозвался обладатель грязного пальца.
- Договорились! - согласился отец. - Да и кому и на кой нужны зубы?
- Кому-то, надеюсь, нужны, - сухо ответил Грязный Палец. - Недаром же я
ими торгую. Тем и живу.
Все трое расхохотались - мамаша, папаша и Бертон Флюс, печально
известный зубодер из Козлиного переулка.
Договорившись о цене за мои зубы, они оживились и втроем потащили меня
к зловещему креслу. Но сдаваться так легко я не собирался, а потому принялся
лягаться и брыкаться, орать и плеваться изо всех сил. Знал я, какой такой
торговлей жил Бертон Флюс: он промышлял тем, что за гроши драл у отчаявшихся
бедняков здоровые зубы, а потом втридорога перепродавал богатеям. Ноги мои
подкосились от страха, и силы оставили меня - я понял, что помощи ждать
неоткуда и мне предстоит мука мученическая.
Воспользовавшись тем, что я обмяк, родители запихнули меня в кресло.
Действовали они слаженно: мать дрожащими с похмелья руками пыталась
пристегнуть ремнями мои щиколотки, а отец крепко прижал меня к креслу. А
безжалостный зубодер уже подступал ко мне, зловеще пощелкивая своим
орудием - блестящими гнутыми щипцами, - глотая слюнки и сладострастно
причмокивая в предвкушении пытки, которую он мне устроит. Щелк-щелк,
повторяли его щипцы, щелк-щелк. Я и по сей день уверен, что Бертон Флюс
извлекал из своих чудовищных занятий не только выгоду, но и удовольствие:
негодяю нравилось причинять боль беспомощным пациентам. Не в силах терпеть
долее и не дождавшись, пока руки-ноги мои окажутся надежно пристегнуты (и
тем самым совершив роковую ошибку), зубодер навалился на меня со своими
щипцами, и вот уже я ощутил холод железа на деснах. Зубодер нацелился на мои
передние зубы, надавил коленом мне на живот и, наложив щипцы, потянул. Я
взвыл от невыносимой боли. Будто пламенем охватило каждый мой нерв, в глазах
потемнело, - казалось, мне заживо откручивают голову. Но вот зуб зашатался,
хрустнул, и боль накатила с удвоенной силой. Я брыкнул ногами, забился и
услышал хриплый хохот родителей - видно, их смешили коленца, которые я
выкидывал, извиваясь в кресле.
И тогда меня обуяла ярость, из груди моей вырвался рык затравленного
дикого зверя, и пелена боли перед глазами сменилась пеленой гнева. Вырвав
неплотно пристегнутую ногу из кожаных пут, я со всей силы лягнул отца в
живот, и он рухнул на пол как подкошенный. Зубодер от неожиданности выпустил
свой инструмент и остолбенел; воспользовавшись этим подарком судьбы, я
перехватил щипцы и двинул Бертона тяжелой железякой в висок. Потом выпростал
вторую ногу и спрыгнул на пол, не обращая внимания на стонущего отца.
Зубодер сползал по стене, держась за голову, а мать забилась со страху в