"Сирил Хейр. Трагедия закона ("Инспектор Маллет") " - читать интересную книгу автора

восторженными аплодисментами.
В самом деле, он знал эту историю так хорошо, что рассказывал ее почти
автоматически, в то время как его голова работала совсем в другом
направлении. Пересказывая подробности хорошо известного диалога между судьей
Ракенбери и обвиняемым перед вынесением приговора, Петигрю не задумывался о
том, что говорил. Мысли его в этот момент были заняты совсем другими,
довольно прозаичными вещами. В конце концов один простой вопрос вытеснил все
остальные: "Что происходит со Стригуном, черт его подери?"
Дело в том, что Стригун не смеялся вместе с остальными. Более того, он
не слушал Петигрю. Он сидел, насупившись и уставившись глазами в скатерть,
время от времени щедро наливая себе бренди из бутылки, которую явно не хотел
никому отдавать. Интересно, что сначала Петигрю забеспокоился именно из-за
бутылки. "Осталось совсем немного бренди урожая семьдесят пятого, подумал
он.- Надо не забыть сказать об этом на следующем заседании винного комитета.
Конечно, мы уже не сможем раздобыть такого же хорошего бренди, но надо
постараться сделать все возможное... Обидно, что Стригун заграбастал целую
бутылку прекрасного напитка. Как-то не похоже на него. Если не остановится,
то здорово напьется". Здесь он понял, что закончил свой рассказ, и плюхнулся
на место.
Барбер не был сильно пьян, но выпил уже довольно много. Если он будет
продолжать в таком же темпе, то точно напьется в стельку. И кажется, судья
это понял сам. Едва стих смех после блестящего выступления Петигрю, как он
резко отодвинул от себя бокал и крикнул Маршаллу через стол:
- Господин секретарь, пора ехать домой!
Дерику не хотелось уезжать. Вечер был в самом разгаре, и он только что
начал осваиваться в этой интересной компании. Но ничего не поделаешь.
Почетный гость встал из-за стола, и веселье прервалось. Дерик забрал шляпы и
пальто, и они вышли в холл. Фродшам и еще пара адвокатов пошли их проводить.
Прощаясь с ними, Барбер за метил Петигрю, который тоже стоял одетым и
собирался уходить.
- Что такое, Петигрю? Разве вы не здесь остановились?
- Нет, господин судья. Я остановился в центральной гостинице.
Хотя Барбер не был постоянным участником выездных сессий, он отлично
понимал, что значило остановиться в центральной гостинице. В "Красном льве"
адвокаты собирались на ужин. Туда же доставлялись письма, пакеты и
информация для джентльменов из адвокатуры, участвующих в выездной сессии.
Это был единственный первоклассный отель в Маркгемптоне, и все селились
именно в нем. Все, кто мог себе это позволить. Пребывание в центральной
гостинице, которая, несмотря на свое громкое имя, была захудалым кабаком,
свидетельствовало о крайней бедности. Судья бросил быстрый взгляд на
Петигрю, на его потертое пальто и поношенные брюки.
- В центральной гостинице, да?- переспросил он, помедлив.- Как вы туда
доберетесь?
- Пройдусь пешком, подышу свежим воздухом после ужина.
- Ерунда. Я подвезу вас. Нам по пути.
- Не стоит, господин судья. Я лучше прогуляюсь.
На улице было совсем темно и шел дождь.
- Нельзя идти пешком в такой одежде,- буркнул судья с раздражением.-
Поехали!
Петигрю, не сказав больше ни слова, сел в машину.