"Джорджетт Хейер. Верх совершенства" - читать интересную книгу автора

Лоуренса. Все это попахивало крупными неприятностями, если не настоящей
бедой. В обществе же Уолдо Джулиан был не только в безопасности, он был
счастлив. Уолдо ввел его в свой круг знакомых, где были в основном люди
высокого социального статуса. А то, что эти джентльмены практиковали опасные
для здоровья и жизни, - а на вид, так просто недостойные, - забавы, как-то
не особенно волновало леди Линдет. Ей было непонятно, зачем мужчина
добровольно подвергает себя риску сломать шею на охотничьем гоне или на
гонках парных двухколесных экипажах. Ей было непонятно, какое удовольствие
можно было получить, "поставив фонарь под глазом" своему знакомому во время
совершенно неприличной драки, которые регулярно проходили при большом
стечении публики в Джексоновском Боксерском Салоне. Но она отпускала сына на
все эти забавы, успокаивая себя тем, что женщинам не дано судить
хладнокровно и объективно о подобных вещах. Она не хотела, чтобы ее сын
участвовал в жестоких видах спорта, но все же он находился при этом в
обществе приличных людей, что отличало его от его родственника Лоуренса. Она
ревновала сына к Уолдо, и на это у нее были основания. Порой все ее уговоры
и попытки склонить Джулиана к какому-нибудь поступку не имели ровным счетом
никакого результата. А Уолдо достаточно было только бровью шевельнуть, и
Джулиан тут же бросался делать то, что хочет его кумир. И все же она
понимала, что должна быть благодарна Уолдо. Его мировоззрение могло не
совпадать с ее мировоззрением, она могла не одобрять слепое поклонение ему
со стороны Джулиана, но при всем при этом понимала, что пока Джулиан
находится в обществе Уолдо, ей как матери можно не волноваться за сына.
Она встретилась глазами с Уолдо и увидела, что он читает ее мысли. Он
улыбнулся и проговорил:
- Я знаю, мэм... Можете не беспокоиться, я позабочусь о нем.
Больше всего ее раздражало в нем то, что он отлично догадывался об
одной вещи, о которой она, однако, ни разу ему не говорила и не намекала.
Речь шла о ее стремлении видеть Джулиана на вершине социального успеха, чего
он, по ее мнению, вполне заслуживал и своим происхождением, и внешностью, и
состоянием.
Подумав об этом сейчас, она ответила несколько резковато:
- Он уже взрослый, самостоятельный юноша и, я думаю, вполне сможет
позаботиться о себе сам. У тебя странное представление обо мне, дорогой
Уолдо, если ты полагаешь, что по каждому поводу Джулиан обязан спрашивать у
меня разрешения.
Улыбка коснулась его губ, и он сказал:
- Ты ошибаешься, тетушка. У меня о тебе одно-единственное
представление, которое заключается в том, что ты на редкость здравомыслящая
женщина.
Внимание Джулиана во время этого коротенького диалога было отвлечено
вопросом, заданным ему господином Уингхэмом. Повернувшись затем к Уолдо, он
весело спросил:
- Секретничаешь с матушкой? Когда ты собираешься в Йоркшир?
- Пока я еще не определил конкретную дату, но, думаю, что где-нибудь на
следующей неделе. Понятно, что я отправлюсь почтовым дилижансом.
Выражение разочарования на лице Джулиана было настолько комичным, что
от улыбки не удержалась даже его мать, которая вообще-то была сейчас не в
состоянии улыбаться. Он порывисто воскликнул:
- О, нет! Только не это! Неужели ты позволишь запереть себя в душном