"Джорджетт Хейер. Нежданная любовь " - читать интересную книгу автора

занимается своими саженцами и коровами - это все, на что он годен!
- Ну, вы должны признать, что он в этом преуспел, - рассудительно
заметила Венеция. - Его поместье в лучшем состоянии, чем любое другое из
тех, что находятся по соседству. Даже Науик не пренебрегает его советом,
когда речь идет о фермерстве.
- Я здесь не для того, чтобы говорить о Ярдли! - раздраженно сказал
Освальд. - Я всего лишь упомянул... ладно, это не имеет значения. Венеция,
если этот парень нанесет вам оскорбление, немедленно сообщите мне!
- Эдуард нанесет мне... О господи, неужели вы имеете в виду Деймрела?
Отправляйтесь домой, глупый мальчишка, и попробуйте заинтересоваться
саженцами, коровами, чем угодно, только не мной! Лорд Деймрел наш добрый
друг, и мне крайне неприятно слышать, что вы говорите о нем такие глупости!
- Вы слишком чисты и невинны, чтобы читать мысли подобного человека, -
нахмурившись, сказал Освальд. - Возможно, он сумел обмануть Ярдли, но я
раскусил его с первого взгляда. Святотатство думать, что он может даже
коснуться вашей руки! Когда я увидел, как Деймрел смотрит на вас... Я едва
удержался, чтобы не дать ему пощечину!
Венеция не выдержала и рассмеялась:
- Хотела бы я посмотреть, как вы попытаетесь это сделать! Нет-нет, не
нужно никаких протестов! Того, что вы сказали, более чем достаточно. А
главное, это абсолютно несправедливо. Лорд Деймрел джентльмен, и, даже не
будь он таковым, я не настолько невинна, чтобы не уметь позаботиться о себе.
Ваш папа сказал бы, что вы разыгрываете третьесортную трагедию, и был бы
совершенно прав. Если хотите этим заниматься, воля ваша, только не за мой
счет. До свидания. Передайте леди Денни мои наилучшие пожелания. Скажите ей,
что Обри поправляется и я надеюсь, что доктор Бентуорт разрешит мне во время
следующего визита забрать его домой.
Венеция кивнула на прощанье и вернулась в библиотеку, прежде чем
Освальд успел произнести хотя бы слово.
Он отправился домой в Эбберсли, раздираемый противоречивыми чувствами.
Его самолюбие было так глубоко задето словами Венеции, что по крайней мере
целую милю он строил планы отречения от предмета своей любви, отказа от
общества женского пола или самого циничного обращения с представительницами
означенного пола, дабы они знали, какие мрачные секреты таятся за его
непроницаемой внешностью и сардонической усмешкой. Но этот план, каким бы он
ни казался привлекательным, был сопряжен с определенными трудностями, и
прежде всего с удручающе традиционными правилами поведения, принятыми в
Эбберсли, и стремлением леди Денни навязывать успокоительные пилю каждому,
кто испытывает душевные муки. К тому же Норт-Райдинг служил неподходящим
фоном для таинственного и зловещего незнакомца. Во-первых, местность, где
находился Эбберсли, была малонаселенной, а во-вторых, Освальд был слишком
хорошо известен местным джентри <Джентри - дворянство (обычно сельское).> и
даже в самом Йорке имел мало шансов сойти за незнакомца, тем более за
таинственного и зловещего. Молодому человеку приходилось посещать собрания с
мамой и старшей сестрой, так как, вздумай он отказаться, они подняли бы
такой шум, что он дошел бы до ушей папы, который наверняка велел бы Освальду
делать то, что ему велят. Сохранять на этих мероприятиях романтическую
отчужденность и отклонять все предложения церемониймейстера представить его
желательным партнершам по танцам не представлялось возможным. Бальный зал
всегда полон девушек, с которыми Освальд был знаком всю жизнь, и, если он не