"Джорджетт Хейер. Пудра и мушка [love]" - читать интересную книгу автора

такой правильный и положительный.
- Ну же, - сказала матушка, - Филипп, давай-ка, расскажи нам все!
Неужели тебе не повстречалась красавица, которая свела тебя с ума?
- Нет, мадам, - ответил Филипп. - Я совершенно равнодушен к
размалеванным светским дамочкам. - Он не переставал пожирать глазами
Клеону.
- Я полагаю, что вы еще не слышали новость? - спросила Клеона, так
как пауза немного затянулась. - Разве сэр Моррис вам ничего не говорил?
- Нет. Что это за новость? Хорошая?
- Кому как, - ответила Клеона. - Мистер Банкрофт возвращается! Что
скажете? Филипп напрягся.
- Банкрофт? Сын сэра Гарольда?
- Да, его зовут Генри. Разве это не мило? Подумать только, его не
было почти целых восемь лет! Ему уже наверное, - она стала считать,
загибая свои пальчики с розовыми ноготками, - двадцать шесть, нет,
наверное, двадцать семь лет. О, как мне любопытно посмотреть на него!
- Гм! - закашлялся Филипп, в его голосе не было ни малейшего
энтузиазма. - А что он здесь забыл? Клеона прикрыла глаза длинными
ресницами, чтобы скрыть мелькнувшую в них смешинку.
- Конечно же, посмотреть, как поживает папа. Ведь столько времени
прошло!
Филипп издал звук, напоминающий лошадиный храп.
- Держу пари, есть более веские причины! А то с какой стати ему
приезжать сюда сейчас?
- В том-то и дело, я вам сейчас расскажу. Папа два дня назад ездил в
Грейт Фитлдин и видел сэра Гарольда. Тот был очень весел, да, мама?
Мадам Шартери еле кивнула, она явно была не прочь уйти от этой темы.
- Да-да, кажется. Генри...
- Кто? - Филипп поднялся со стула.
- Мистер Банкрофт, - уточнила Клеона. На губах у нее играла улыбка. -
Кажется, мистер Банкрофт дрался на дуэли. Разве это не ужасно?
Филипп внутренне согласился с ней, причем с гораздо большим участием,
чем это можно было предположить по его внешнему виду.
- Не понимаю, почему джентльмены должны драться на дуэлях! Я думаю,
что это очень нехорошо. Но, конечно, с другой стороны - это ужасно
романтично и волнующе. Бедный мистер Банкрофт! Ему пришлось на время
покинуть Лондон. Говорят, что одна очень важная персона рассердилась на
него. Папа не рассказывал, кто был тот джентльмен, с которым он дрался, но
сэр Гарольд был очень весел.
Клеона бросила беглый взгляд на Филиппа, тот сидел, презрительно
насупившись.
- О, Филипп, вы уже знаете о дуэли?
- Тот, кто был последнюю неделю в городе, при всем желании не мог
этого не знать, - резко сказал Филипп.
Затем он совершенно неожиданно сменил тему разговора.
Филипп вернулся в "Гордость Тома" как раз к обеду. Он поднялся наверх
переодеться, ибо в этом вопросе сэр Моррис был непреклонен. Он не мог
допустить костюма из замши и сапог для верховой езды у себя за столом. Сам
он был в этом отношении невероятно привередлив. Каждый день к обеду на
столе была бархатная скатерть и чистые бокалы; его худое лицо припудрено,