"Бернар Эйвельманс. В объятиях спрута (Чудовища морских глубин) " - читать интересную книгу автора

В своем захватывающем описании истории открытия целаканта - "Старины
Четверонога" - профессор Дж.-Л.-Б. Смит рассказывал о том, как один ученый
из министерства, с которым он был знаком много лет, пришел к нему в его
кабинет в университете вскоре после опубликования материалов об удивительной
находке. Он положил ему руки на плечи и сказал торжественным тоном:
"Профессор, что заставило вас это сделать? Ужасно видеть, как вы портите
свою научную репутацию".
Смит спросил его, что он имеет в виду; посетитель уточнил: "Назвать ту
рыбу целакантом..." И он принялся убеждать его, что ведь это не мог быть
целакант, подумайте! Это был не целакант! И, покачивая головой, с горьким
вздохом добавил: "Нет, старина, я только что был у X. Так вот, он говорит,
что вы сошли с ума, что эта рыба всего лишь мероу с искалеченным и зажившим
хвостом".

Существо, никогда не всплывавшее из пучины

Словно для того, чтобы найти оправдание своей выжидательной позиции,
многие зоологи способствовали распространению слухов о том, что Latimeria
обитает в "недоступных глубинах океана". Это, с их точки зрения, было
единственным объяснением того, что она так долго оставалась неизвестной.
Такой, в частности, была позиция палеонтологов, для которых доживший до
наших дней целакант был живым оскорблением, язвительным опровержением их
тщательно проделанной работы по реконструкции прошлого, основанной часто на
самых хрупких догадках и предположениях. Разве недостаточно они утверждали,
что отряд целакантов полностью вымер в конце мелового периода, поскольку в
слоях позднейших отложений не было найдено их окаменелых останков?
Следовательно, немедленно отправить ее обратно в самую морскую пучину, в
вечную тьму, где любое невежество вполне законно.
Однако капитан рыболовного траулера был точен: рыбу поймали на глубине
40 морских саженей, что составляет примерно 65 метров. Ба! Достаточно было
вообразить, что он ошибся...
Но это мнение не выдерживало критики даже с точки зрения самого
неискушенного зоолога, ибо все в облике целаканта говорило против его
глубоководного происхождения. Его толстый панцирь, состоящий из крупной
зазубренной чешуи, костные пластины на голове и мощность его плавников - все
это выдавало животное, приспособленное для жизни между скалами и коралловыми
рифами, способное с быстротой молнии укрываться в расщелинах, не опасаясь
при этом пораниться. Рыбы, живущие на большой глубине, в большинстве своем
невелики или очень вытянуты в длину, так что имеют почти нитевидную форму, в
любом случае они очень слабы и хрупки. Не только сама латимерия, которая
весит 40 килограммов и имеет в длину 1 метр 25 сантиметров, не имеет ничего
общего с ними, но даже ее огромные челюсти и мощная мускулатура не кажутся
предназначенными для охоты за столь незначительной добычей. И наконец, рыба
была чудесного голубого, с металлическим отливом цвета,- до сих пор не было
известно ни одной глубоководной рыбы с такой окраской. Глубоководные рыбы
окрашены обычно в черные, серые и темно-коричневые цвета. Существо голубого
цвета было бы ярким пятном в этом суровом мире.
С другой стороны, если способность выжить под давлением нескольких тонн
улова кажется необычной даже для рыбы, живущей на небольшой глубине, то для
глубоководных рыб, погибающих часто просто из-за понижения давления, такая